Заклинатель снега
Шрифт:
Во внешности Мейсона ничего этого не было. Густые каштановые волосы, вполне себе обычные глаза самого заурядного орехового цвета. Под футболкой угадывался мускулистый торс, на руках и ногах, в отличие от Трэвиса, абрикосовый загар человека, живущего в теплом климате.
С виду нормальный парень, уж точно более нормальный, чем я, которая, казалось, вышла из сказки Андерсена «Снежная королева». Хотя в тот момент, когда он остановился на последней ступеньке и посмотрел на меня сверху вниз, я поняла, что «обычный» – это последнее определение, которым
Непонятно почему, но, когда я увидела Мейсона, мне вдруг вспомнилась Канада, страна, в которой были не только леса, снег и горы до неба, но и что-то, что делало ее завораживающей, неповторимой, с труднопроходимыми тропами, невероятными восходами и закатами на фоне ледяных вершин. И в красивом лице Мейсона, в его полных губах, четко очерченном подбородке тоже было что-то чарующее. Прямой нос с резным кончиком – явно странный для человека, периодически получающего боксерской перчаткой по лицу.
Его глаза, пронзительные и продолговатые, смотрели мне прямо в лицо.
– О, вот и ты наконец!
К нам подошел Джон и приобнял меня за плечи.
– Хочу представить тебе Айви. – Он наклонился ко мне. – Айви, это Мейсон, ты его помнишь?
Хотелось ответить Джону, что этот парень чуточку отличается от того щербатого мальчика на фотографии и еще несколько минут назад я не помнила о его существовании, но, естественно, я промолчала.
– Айви? – спросил Трэвис, видимо, удивленный редким именем.
Джон, казалось, только сейчас его заметил. Они начали разговаривать, но я едва их слышала.
Глаза Мейсона скользнули по моей клетчатой рубашке оверсайз и медленно поднялись к моему лицу, остановились на моей щеке, и я поняла, что на ней до сих пор виден отпечаток от цепочки. Наконец он уставился на мою бейсболку с вышитой головой лося, одну из немногих вещей, которые я любила. По тому, как он смотрел на кепку, я почувствовала, что наша встреча проходит не так, как должна бы.
Джон что-то нам сказал, и в этот момент Мейсон приподнял уголок губ и улыбнулся мне.
– Привет!
Его настороженный взгляд застыл на моем плече, там, где его отец держал свою руку.
Когда другой парень ушел, мы внесли в дом оставшиеся в машине вещи.
– Комнаты на втором этаже, – пропыхтел Джон, опуская на пол картонную коробку. – Ты можешь потихоньку заносить наверх что-то не очень тяжелое, а я скоро приду.
Джон вынул из кармана ключи от машины, видимо, чтобы отогнать ее с дорожки, и кивнул в сторону лестницы.
– Мейсон, помоги Айви, пожалуйста. Покажи ей ее комнату, ту, что в глубине коридора. – Джон улыбнулся мне. – Гостевая комната, а теперь она твоя.
Я бросила взгляд на Мейсона и наклонилась за маленьким чемоданом. Я увидела, как он поднимает коробку, которую я не смогла бы даже оторвать от пола. В ней лежали мои рисовальные принадлежности. Одни только краски весили тонну.
Я шла за Мейсоном на второй этаж и смотрела на его широкую спину и его уверенные
Большая и светлая комната была выкрашена в нежно-голубой цвет. Ковровое покрытие сливочного цвета давало ощущение легкости, будто ступаешь по хлопковому облаку. Окна выходили на задний двор и сад, где сейчас маневрировал автомобиль Джона. Простая комната, никаких зеркал в тяжелых рамах с лампами по бокам или других излишеств, и в то же время она сильно отличалась от моей канадской комнаты.
Шум падения какого-то предмета вывел меня из задумчивости. Я обернулась, отпустив ручку чемодана, который упал мне на кроссовки.
По полу катились баночки с красками, из опрокинутой коробки, лежавшей у ног Мейсона, высунулись кисточки. Я подняла на него взгляд. Он стоял, разведя руки, и смотрел на меня равнодушным взглядом.
– Упс…
Потом я услышала эхо его шагов в коридоре.
Немного позже зашел Джон – проверить, все ли у меня в порядке. Спросил, нравится ли мне комната и не хочу ли я что-нибудь переставить. Побыл немного со мной, посмотрел, как я медленно разбираю вещи. Потом ушел, чтобы дать мне время освоиться.
Пока я раскладывала вещи, поняла, что самые летние из них – потертые джинсы и старые папины футболки. Я вынула свой полароид, несколько книг, с которыми не захотела расставаться, и игрушечного лося. Развернула вымпел с канадским флагом и подумала, не повесить ли его над кроватью, как дома, но потом решила, что во вбивании гвоздей есть что-то окончательное и определенное, поэтому отбросила эту идею.
Когда я закончила, солнце уже садилось. Захотелось принять душ. Здесь было ужасно жарко, а я не привыкла к такому пеклу. Я взяла все необходимое и вышла в коридор.
Мне потребовалось время, чтобы найти ванную. Найдя ее наконец, я проскользнула внутрь и собралась запереться, но замка под ручкой не оказалось. Тогда я повесила чистую футболку на дверную ручку снаружи и вошла в душевую кабинку.
Вода смыла с меня пот, усталость, запахи самолета и долгой дороги. Закончив, я завернулась в махровое полотенце и переоделась в чистое.
По коридору витал вкусный запах жареной рыбы.
На кухне я нашла Джона, возившегося с шипящими сковородками.
– А, спустилась! – сказал он, увидев меня на пороге. – Я уже собирался идти тебя звать. Ужин почти готов.
Теперь Джон обжаривал овощи со специями.
– Надеюсь, ты проголодалась. Я приготовил твое любимое блюдо.
Запах был такой знакомый, что он вызвал во мне противоречивые чувства. Я привалилась к двери и осмотрела стол, накрытый на троих.
Джон вынул из холодильника воду, а когда закрыл дверцу, вдруг замер.
– Эй, ты далеко?
Через кухню к входной двери шел Мейсон в спортивной футболке и тренировочных серых брюках с сумкой на плече. Не останавливаясь, он обернулся, чтобы бросить рассеянный взгляд на отца.