Заклятая невеста
Шрифт:
— Лавиния, Льер нагулялся и хочет…
Я обернулась: стремительно, слишком стремительно для того, чтобы вспомнить о снятой иллюзии. И о том, что я понятия не имею, как ее вернуть.
— Спать, — еле слышно закончила Лизея, глядя на узор.
В ее расширившихся глазах горел немой вопрос: к счастью немой. Я мгновенно накинула полог безмолвия, а потом взмахом руки заставила дверь захлопнуться. Магия в этом мире действительно подчинялась мне безоговорочно, пусть и странными рывками, всплесками силы. Мне становилось плохо, когда я изображала королеву (элленари не могут лгать), но
— Значит, никакого благословения не было? — произнесла она, глядя мне в глаза. — Но что тогда произошло той ночью?
Я молчала. Мне казалось, полога безмолвия и закрытой двери недостаточно.
— Я никому не скажу, Лавиния, — произнесла Лизея. — Клянусь. Если хочешь, я поклянусь на крови.
— Я не могу, — я покачала головой. — Не могу сказать.
Девушка кивнула, в ее глазах лишь на миг отразилось что-то похожее на горечь разочарования, но тут же скрылось за привычной вежливой маской.
— Хорошо.
Льер покрутился у моих ног, а после запрыгнул на кровать и устроился там, что касается Лизеи, она спросила уже совершенно другим тоном:
— Вам что-нибудь еще нужно?
Тишина была долгой. За это время я успела снова вспомнить Найтриш и то, что с ней произошло. Успела подумать о том, что в мире элленари я по-прежнему слепой котенок, и что я даже представить не могу, где Золтер может держать Льера.
Я почти выдохнула: «Нет», — когда снова вспомнила отца и матушку. Последняя отчаянно пыталась меня уберечь от того, кто я есть, и к чему это привело? Ложь определяла мою жизнь с самого рождения, но в мире элленари самое сильное оружие — это правда.
— Да, — еле слышно сказала я. — Да, Лизея. Мне нужна твоя помощь.
— Чудесно выглядите, ваше аэльвэйрство, — заметила Лизея с лукавой улыбкой.
Служанки согласно закивали, их крылья захлопали в такт движениям головок.
— Благодарю.
К счастью, Золтер не потребовал от меня совместного обеда: не уверена, что мне хватило бы сил его выдержать, а силы мне были очень нужны. Я казалась себе струной, готовой порваться от любого неосторожного прикосновения. Дрожь, которая то и дело рождалась в кончиках пальцев, растекалась по телу, и тогда я начинала глубоко дышать. Сейчас же, когда я выйду на бал вместе с ним, мне потребуется вся моя выдержка.
— Оставьте нас, — приказала служанкам, и они поспешно вышли.
Я же повернулась к Лизее.
На этот раз полог безмолвия создала она, а потом ободряюще мне улыбнулась.
— Хэйрд его найдет, — произнесла негромко. — Обязательно.
Я подавила желание ее обнять, потому что понимала, что если сделаю это, позволю себе слабость. Даже маленькая слабость в такой ситуации может обернуться большими проблемами, поэтому сейчас я только кивнула.
— Я рада, что ты доверилась мне, — добавила девушка, глядя на иллюзорный браслет, который снова помогла мне создать. — Для меня это очень много значит.
— Для меня тоже.
Она выслушала меня, не перебивая — все с самого начала, когда я рассказывала ей о том, что произошло у Арки и что случилось после. Про Льера, про неожиданное
Собственно, с этого я начала разговор, но Лизея отмахнулась от моих слов про опасность.
— Я не оставлю тебя один на один с тем, что происходит, — упрямо сказала она. — Что бы это ни было.
Теперь на балу мне предстояло во всеуслышание заявить о том, что произошло. Раскрыть и ночь смерти Золтера, и то, что я узнала в библиотеке, и настоящую историю Двора Жизни и Альхиины, а после перед всеми потребовать, чтобы он снял с меня узор мьерхаартан. Вроде бы все было продумано до мелочей, но мне было страшно, что что-то пойдет не так.
Например, что Ронгхэйрд и Наргстрен не сумеют найти Льера (затевать это до того, как они найдут его и освободят было более чем рискованно). Поисковое заклинание, которое они собирались создать у Арки сразу как только начнется бал, было очень мощным, и должно было привести их к нему, но действовать надо было очень быстро. Все должно произойти одновременно: как только Лизея узнает, что он свободен, она находит способ сообщить об этом мне.
Дальше я говорю правду и требую от Золтера снять мьерхаартан на глазах у всех элленари. Солгать напрямую он не сможет, а если откажется — как бы там ни было, это вызовет еще больше сомнений. Тем не менее сомнения были и у меня: что, если Двор Смерти откажется принимать сторону заговорщиков?
Льер говорил, что правление Золтера себя изжило, но что, если страх перед ним окажется сильнее, чем желание все изменить?
Таких сомнений были десятки, если не сотни, они крутились у меня в голове назойливым роем, снова и снова, снова и снова, снова и снова. Больше всего я боялась за Льера, но понимала, что если все останется как есть, мы оба обречены. Если я сейчас ничего не сделаю, если не скажу правду, нас убьет ложь, паутина которой сплеталась Золтером долгие годы.
— Готова? — спросила Лизея.
Я хотела сказать, что нет, я не готова, вместо этого кивнула.
Сейчас не время предаваться сомнениям и страхам, когда все будет кончено, я забьюсь в угол и буду там рыдать сколько мне пожелается, но не сейчас. Сейчас мне нужно действовать, и действовать решительно.
— Я с тобой, — сказала она. — Помни об этом.
И сняла полог безмолвия очень вовремя, потому что в комнату вошла Ирэя.
— Секретничаете? — хмыкнула принцесса, окинув меня насмешливым взглядом. — О чем, хотелось бы знать?
— Секрет уже не будет таковым, если о нем знают трое, — в тон ей заметила Лизея и подхватила меня под локоть. — Пойдемте, ваше аэльвэйрство.
Глаза рыжей сверкнули, и мы все вместе вышли из комнаты.
Амалия дожидалась в коридоре: стояла, вздернув нос и делая вид, что никого из нас не существует. Только сейчас я вспомнила, как резко с ней обошлась, и сердце кольнуло от сожаления. Она была совершенно не виновата в том, что на меня свалилось, и совершенно точно не виновата в том, что свалилось на нее.