Заклятая невеста
Шрифт:
— Мы были бы очень вам благодарны, Аргайн, если бы вы оставили нас одних, — холодно произнес он, поднимаясь и помогая подняться мне.
— О, с возвращением, — хмыкнул золотой, — но одних я вас не оставлю, потому что ваша… подруга мне очень сильно должна.
Льер потемнел лицом, рука под моей ладонью напряглась.
— Прошу прощения, — я посмотрела на сестру Аргайна. — Не подскажете, что коллекционирует ваш брат?
Судя по выражению ее лица и повисшей над нами тишине, такого не ожидал никто. Правда, уже спустя мгновение Аргайна (да,
— Женщин, вино и бабочек, — сообщила она. — Последних пришпиливает иглами или замораживает в камнях.
— Тогда бабочек я вам отдать не могу, я против насилия. А вот коллекцию вина обязательно пополню таким, которое вы не пробовали. Хотите получить его прямо сейчас?
Судя по выражению лица Аргайна, он был не против меня придушить, но слово элленари — есть слово. Я действительно не обещала пополнить его коллекцию собой. Он метнул на сестру убийственный взгляд, но та снова расхохоталась. Она смеялась так, что у нее на глазах выступили слезы — видимо, поэтому мы все отвлеклись на нее.
Когда стихийник вскинул руку с криком:
— Назад! — было уже поздно.
Лезвие кинжала мелькнуло в дюймах от моей груди.
За миг до того, как Льер закрыл меня собой и вздрогнул, когда кинжал вошел ему в спину.
— Тва-а-арь! — заорала Ирэя: потоком воздуха ее отшвырнуло от нас, но она смотрела мне в лицо и хохотала, как сумасшедшая. — Тебе снова повезло. А ему — нет. Я смазала кинжал настоем из пыльцы иартины. Теперь смотри, как он будет умирать.
15
Кинжал валяется на земле, Льер смотрит на меня, а я на него. Мне кажется, что это сон или какой-то кошмар, потому что, чуть сдвинув пальцы, я касаюсь разорванной на его спине ткани. Рана под ней пульсирует, я отдергиваю ладонь и вижу, что на ней кровь.
Я вскидываю руку — и из земли, еще несколько минут назад иссушенной Пустотой, взлетают корни. Обхватывая запястья и шею Ирэи мощными хлыстами, волокут по земле, чтобы швырнуть к полуразрушенной стене и запечатать в кокон. Она пытается сопротивляться, с растопыренных пальцев срываются черные плети, но серебряное сияние отражает их, впитывает, разбрасывает шипящими каплями по траве. Это место — средоточие моей силы, здесь правит Жизнь, а не Смерть.
— Отпусти! — хрипит Ирэя. — Отпусти… Ты меня задушишь…
Хлестким ударом вьюна ей запечатывает рот, когда я слышу голос Льера:
— Лавиния…
Его дыхание на моей щеке отрезвляет, и я отпускаю корень, впивающийся в шею рыжей.
Аурихэйм изменил меня. Он вывернул меня наизнанку и вытащил из меня самые темные стороны, о которых я даже не подозревала, но он же подарил мне любовь. Чувство, которое я впервые по-настоящему испытала рядом с мужчиной, который по-прежнему сжимает мои плечи. Я вижу, как его лицо искажается от боли, и как он начинает оседать к моим ногам. Я не позволяю, вцепившись в него, мы вместе сползаем на землю, и я оказываюсь
В ушах до сих пор звучат слова Ирэи, и чьи-то еще.
Кажется, об этом рассказывала Лизея: от пыльцы иартины нет противоядия. Это — смерть для любого элленари.
Нет. Я не позволю ему умереть.
Нет!
Жизнь здесь сильнее Смерти, я справлюсь!
Тянусь к нему всей своей магией, пропуская сквозь себя, отдавая, впитывая и отдавая снова, на пределе возможностей. Горящее в моих ладонях тепло уходит в его тело без остатка. Живая сила льется сквозь мои пальцы, но ничего не происходит.
Как такое возможно?!
Льер судорожно сжимает мою руку, словно пытаясь что-то сказать, короткий взгляд глаза в глаза обрывается, как удар сердца у меня под ладонью. Лес, раскрывшийся всеми красками цветов и жизни, принимает меня, но не может помочь ему. Неестественная воцарившаяся вокруг нас тишина звучит в ушах набатом.
— Ваше аэльвэйрство! — голос стихийника заставляет вздрогнуть.
Я вижу стремительно чернеющую траву и вздрагиваю: моя магия вытягивает жизнь, чтобы вернуть ее Льеру. Тщетно.
— Нет, — шепчу я. — Нет. Нет. Нет… Пожалуйста.
Сердце под ладонью по-прежнему не бьется. Не бьется несмотря на то, что я снова и снова вливаю в него всю себя, всю силу природы, всю родовую мощь Двора Жизни.
Арка!
— Мне нужно к Арке, — сдавленно вздохнула. — К Арке. Пожалуйста.
— Ваше аэльвэйрство, — кузнец покачал головой. — Уже ничего не исправить.
— Нет, — мой голос не похож на мой. — Нет. Помогите мне!
Я чувствую себя пустой. Словно это по моим жилам только что бежал яд, выжигая жизнь и все силы. Никогда в жизни я не испытывала ничего подобного. Никогда не чувствовала ничего похожего.
Меня как будто выпили, и замершее под моей ладонью сердце словно заморозило мое.
Мгновение элленари смотрел на меня, а потом поднял Льера на руки. Короткая вспышка портала — и вот уже мы стоим перед Аркой. Она снова жива, я бы сказала больше, она полна сил. Тщетно вглядываюсь в нее, но Эртея не появляется.
Как?
Что я должна сделать?
Как Льер отдал свое бессмертие, чтобы жила я? Возможно, мне нужно остаться одной?
— Уходите, — командую я.
Мне все еще не верится, что этот голос — полный силы — мой. Не могу я говорить так уверенно, когда Льер мертв.
Он не мертв, нет!
Все можно исправить.
Это же Аурихэйм.
За спиной раскрывается вспышка портала, а я шепчу:
— Эртея, пожалуйста! Пожалуйста, помоги!
Тишина.
— Пожалуйста! — кричу я. — Пожалуйста, ты же творишь чудеса…
— Чудеса?
С губ сорвался вздох облегчения.
— Пожалуйста, — я чуть не разрыдалась, когда вновь увидела перед собой призрачные очертания Изначальной. — Я отдам все, что угодно, все самое ценное…
— Не произноси таких слов в Аурихэйме, — она прервала меня. — Особенно когда не знаешь, что для тебя самое ценное.