Заклятье древних Маори
Шрифт:
Верный своему долгу Дайкон отправился к патрону и доложил о доставке почты.
Спеша за почтой, Барбара готова была петь от счастья. Капли дождя нежно ласкали её лицо, невесомые, как туманная дымка, и тёплые. Пряный аромат влажной земли позволял хоть ненадолго забыть о тяжёлом запахе серы, а лёгкий бриз доносил из-за гор свежее дыхание океана. Настроение у девушки было самое приподнятое, и она даже на время выкинула из головы мысли о грядущих невзгодах. Ничто в то утро не могло омрачить её настроения.
Коробка из Окленда
Новёхонькое, с иголочки, безукоризненно выглаженное и свёрнутое платье.
Неизвестно, сколько простояла бы Барбара на коленях в мокрой траве перед этим чудом, если бы на украшавшие платье стальные звёздочки не упали первые капли дождя. Девушка проворно завернула платье в бумагу и опустила в коробку, но встать никак не могла. В голове клубился туман, колени предательски дрожали.
— Что там у тебя? — спросил сзади грубоватый голос.
Барбара обернулась и устремила на подошедшего Саймона взгляд, в котором читались одновременно радость и недоумение.
— Это не моё, Сим, — пролепетала она. — Здесь какая-то ошибка.
Саймон спросил, что находится в посылке. Барбара уже стащила с себя макинтош и бережно завернула в него драгоценную коробку.
— Потрясное чёрное платье, — ответила девушка. — С тремя звёздами. И ещё какие-то вещи. Я даже не посмотрела. Это ведь не моё.
— Тётя Винни, что ли?
— Нет, тётя такие вещи не посылает. Платье совершенно новое. Ненадёванное. Да и прислали его из Окленда. Должно быть, здесь где-то есть другая Барбара Клэр.
— Ты, верно, спятила, — сказал Саймон. — А вдруг она денег прислала или ещё чего. И зачем ты плащ-то сняла? Промокнешь.
Барбара встала, прижимая к груди огромную коробку.
— Но всё-таки на ней — моё имя! И адрес наш. А внутри конверт, тоже адресованный мне.
— А в нём что?
— Я не смотрела.
— Ты что, дура?
— Не может быть, чтобы это предназначалось мне.
— Вы только полюбуйтесь на неё, — вышел из себя Саймон. — Большей идиотки в мире не сыскать.
Недовольно махнув рукой, он поднял крышку почтового ящика.
— Так, от дяди Джеймса открытка. Сегодня вечером возвращается. Телеграмма маме из Окленда. Странно. И целая кипа какой-то муры для постояльцев. А хлеб-то кто в грязи извалял! Тебе наплевать, что ли? Стой, а то ноги оторву!
Но Барбара, прижимая к груди драгоценный свёрток, уже неслась что было мочи под гору.
Гаунт нетерпеливо поджидал
«Загадочный и блестящий», — язвительно подумал Дайкон. Какая бы участь ни постигла его платье, Гаунт был уже вознаграждён, наблюдая, с каким обалдело-счастливым видом взлетела Барбара на веранду.
— Мама! — завопила она. — Мамочка!
— Привет! — крикнул Гаунт. — Подарок на день рождения, что ли?
— Нет, мистер Гаунт. Случилось что-то невероятное. Совершенно необъяснимое!
Говоря, Барбара лихорадочно срывала с посылки макинтош. Её руки, слегка заскорузлые от домашней работы, но ещё не огрубевшие, заметно дрожали. Она принялась осторожно разворачивать бумагу.
— Что там, китайский фарфор, что ли?
— Нет, я просто… у меня руки грязные!
Барбара убежала в ванную. На дороге показался Саймон с хлебом. Приблизившись к дому, он поднялся на веранду и исчез внутри.
— Ты сказал им, что написать? — спросил Гаунт Дайкона.
— Да.
Вернулась Барбара, продолжая выкрикивать свою мать. Миссис Клэр и полковник испуганно высыпали на веранду; вид у них был такой, будто они ожидали по меньшей мере извержения вулкана.
— Барби, ты чего расшумелась? — испуганно спросила миссис Клэр. Заметив на веранде своего знаменитого гостя, она смущённо улыбнулась. Её муж и брат не разгуливали по веранде в экзотических халатах, однако со времени приезда Гаунта понятия миссис Клэр о хороших манерах заметно изменились.
Барбара раскрыла коробку. Родители девушки, возбуждённо переговариваясь, ошалело уставились на платье. Барбара достала конверт.
— Неужто это и вправду мне? — произнесла она. Дайкон понял, что девушка боится вскрыть конверт.
— О Господи! — выкрикнул её отец. — Где ты это купила?
— Это не я, папочка. Мне…
— Тётя Винни! — всплеснула руками миссис Клэр. — Вот добрая душа!
— Но это вовсе не её почерк, — нахмурился полковник.
— Точно, — закивала Барбара. Она вскрыла конверт, и на чёрное платье выпала довольно крупная открытка. Размашистая надпись зелёными чернилами была сделана явно женской рукой. Барбара прочитала вслух:
«Коль вы воспримете сей дар, то, значит, он бесценен».
— И все, — с лёгким недоумением произнесла Барбара. Вид у её родителей был преозадаченный. Подоспевший Саймон высказал предположение, что тётя Винни прислала в Окленд чек с поручительством.
— Но она никогда в жизни не бывала в Окленде, — покачал головой полковник. — Может ли женщина, живущая в Пуне, посылать чек в новозеландский магазин, о котором и слыхом не слыхивала? Чепуха на постном масле.
— А я вот что скажу, — промолвила миссис Клэр. — Тётя Винни, конечно, очень добра, но лучше бы она всё-таки не играла с нами в кошки-мышки. В любом случае, Барби, я считаю, что ты непременно должна написать ей и поблагодарить за чудесный подарок.