Заклятье древних Маори
Шрифт:
— Разрыдается и вернёт подарки?
— Нет, только не она. Дорогой мой, я обойдусь с ней нежно и тактично. Но мне самому интересно, что из этого выйдет. Погоди, мой мальчик, вот увидишь.
Дайкон смолчал.
— Или ты сомневаешься? — спросил Гаунт.
— Да, сэр, — кивнул Дайкон. — По зрелом размышлении, боюсь, что сомневаюсь.
— Что значит — боишься? Надеюсь, ты не собираешься меня отговаривать? Черт побери, Дайкон, ты превращаешься в сварливую старуху. И почему я только тебя терплю, сам не знаю.
— Может быть, потому, сэр, что я не боюсь честно отвечать на скользкие вопросы.
— Приставать к девчонке я не намерен, если это тебя гложет.
— Квестинг для неё не так опасен, — выпалил вдруг Дайкон, сам того не желая. — Не в Квестинга ведь влюблена эта маленькая дурёха. Неужели вы не понимаете, сэр, что таким поведением сами подталкиваете её к тому, что она будет ждать естественного продолжения? Вы и без того ей уже голову вскружили.
— Ерунда, — отрезал Гаунт. Однако задумчиво почесал затылок, а вокруг уголков рта разбежались паутинки морщин. — Она прекрасно понимает, что я ей в отцы гожусь.
— Девочка ослеплена, — пылко произнёс Дайкон. — Она выросла в глухой провинции, а вдруг появляется знаменитый актёр и начинает оказывать ей знаки внимания.
— Не строй из мухи слона, — поморщился Гаунт. — Лучше честно признайся — ты ведь сам влюблён в неё по уши, да?
Дайкон промолчал. Гаунт подошёл к нему, игриво обнял сзади за плечи и встряхнул.
— Ничего, Белл, это пройдёт, — сказал он. — Подумай хорошенько и поймёшь, что я прав. А пока обещаю — подвоха от меня не жди. Я буду обращаться с ней бережно, как с фарфоровой статуэткой. Но отказываться от своего замысла я не намерен.
Пришлось Дайкону довольствоваться этим обещанием. Пожелав друг другу доброй ночи, они разошлись по своим спальням.
II
В ту же ночь, в двадцать минут первого, в Тасмановом море, в шести милях к северу от Гарпунской бухты, был торпедирован и пущен ко дну корабль. Тот самый, за погрузкой которого наблюдал продрогший Саймон в ту памятную зябкую ночь. Позднее выяснилось, что судно это называлось «Хокианага», а перевозило оно слитки золота для казначейства Соединённых Штатов. Ночь стояла тёплая, тихая и почти безветренная, и многие обитатели Гарпуна утверждали на следующий день, что слышали взрыв. В Ваи-ата-тапу печальные новости доставила Хойя, примчавшаяся поутру с выпученными глазами. Большинство членов экипажа удалось спасти, сказала она, и доставить в Гарпун. Сама «Хокианага» ещё тоже не пошла ко дну, и с вершины пика Ранги можно, вооружившись биноклем, рассмотреть её одиноко стоящий торчком нос.
Саймон ввалился в комнату Дайкона, преисполненный злобного торжества, окончательно уверившийся в виновности Квестинга. Он готов был в ту же минуту вскочить на велосипед и сломя голову мчаться в Гарпун. «Расшевелить этих лежебок», — как он выразился.
— Предупреди я их вчера, как я и хотел, этого не случилось бы, — заявил Саймон. — Черт бы меня побрал, никогда не прощу себе, если Квестингу это сойдёт с рук. А все из-за вас, Белл, — он злобно зыркнул глазом на Дайкона. — Вы меня отговорили. Вот и радуйтесь теперь.
Дайкон в ответ заметил, что власти, даже прояви они невиданную активность, навряд ли сумели бы принять столь срочные меры для обнаружения вражеской субмарины.
— Но они могли остановить корабль! — вскричал Саймон.
— На том лишь основании, что тебе померещились какие-то подозрительные
— Гори они вечным огнём в геенне огненной! — проревел Саймон. — Пойду сам сверну шею этому Квестингу — и дело с концом!
— Да угомонись ты, — миролюбиво произнёс Дайкон. — Твои лихие петушиные наскоки на Квестинга ни к чему хорошему не приведут. Я бы на твоём месте лучше посоветовался с доктором Акрингтоном, который его тоже подозревает.
Похоже, Дайкону удалось в конце концов склонить Саймона к тому, чтобы потерпеть ещё немного и не задирать Квестинга. Однако, отправившись навестить дядю Джеймса, Саймон узнал, что тот только что укатил на своей машине, предупредив, что вернётся к обеду.
— Ну что за пустобрёх! — возмутился Саймон. — Нашёл время. Ни минуты нельзя терять, а он где-то мотается. Ну и фиг с ним, без него обойдусь. Только вы тоже держите язык за зубами, ладно?
— Непременно, — пообещал Дайкон. — Гаунт, правда, в курсе. Я же говорил тебе…
— О, дьявольщина! — в сердцах сплюнул Саймон.
Гаунт позвал Дайкона и сказал, что хочет прокатиться к пику. Предложил захватить желающих с собой.
— Я пригласил твою сестру, — сказал он Саймону. — Может, ты тоже с нами съездишь?
Саймон с видимой неохотой согласился. Они прихватили с собой полевой бинокль полковника Клэра и отправились в дорогу.
Дайкону ещё не приходилось бывать на пике Ранги. Преодолев железнодорожный переезд, дорога сбегала к побережью, вдоль которого долго тянулась, пока едва не утыкалась в исполинский усечённый конус. Очертания горы были столь геометрически правильны, что огромный пик казался издали порождением шального воображения художника-кубиста. Перед самой горой дорога обрывалась у ворот, проделанных в ограждении из колючей проволоки. На большом щите красовалась надпись «Ландшафтный заповедник», ниже которой перечислялись предписания и запреты для зевак и туристов. Дайкон прочитал, что никакие найденные на пике предметы не подлежали выносу за пределы заповедника.
Они были не первыми посетителями — несколько автомобилей уже маячили у ворот.
— Дальше пойдём пешком, — сказал Саймон, с сомнением посмотрев на дорогие лакированные туфли Гаунта.
— О Господи! А далеко?
— Для вас — да.
Барбара быстро вмешалась:
— Не так уж и далеко. Наверх ведёт удобная тропинка, а мы в любую минуту можем повернуть назад.
— Тогда — в путь, — весело произнёс Гаунт, устремляясь вслед за Саймоном.
Поначалу они огибали подножие пика, двигаясь вдоль его основания. Земля пружинила под ногами, а воздух, казалось, звенел от свежести. Где-то позади послышалась задорная песенка жаворонка, звонким эхом прокатившаяся над полуостровом. Переливчатые трели одинокой птахи вскоре сменились трескотнёй и пронзительным клёкотом чаек, стаи которых, громко хлопая крыльями, слетелись с моря и принялись кружить над головами путешественников.
— При виде этих пернатых мне почему-то всегда вспоминаются какие-то телесериалы, — сказал вдруг Гаунт. — А там, значит, они хоронили своих мертвецов? — спросил он, задрав голову и разглядывая кратер.
Вместо ответа Барбара указала на серию небольших плато, уступами поднимавшихся до самой вершины.
— Как будто лестница, да? — произнесла она. — Маори ведь до сих пор свято убеждены, что она именно для этого и предназначалась. Конечно, они уже сто лет не проводят здесь ритуальные захоронения. Ходя, если верить слухам, то и после появления здесь пакеха тайные погребения ещё какое-то время продолжались.