Заклятие нибелунгов. Амулет дракона

Хольбайн Вольфганг

В этот момент Зигфинн лишился всех сомнений и подумал, что слова его матери были мудрыми — магия защищала наследника крови. И хотя его разум отказывался воспринимать это, бесспорно, не будь амулета, Бруния погибла бы. Да и он вместе с ней. Не глупо ли думать об источнике этой власти и о богах?

Взяв амулет, Зигфинн надавил им на камень, но не для того, чтобы выпрямить, а собираясь сломать его. Голова дракона осталась на цепочке, а тело он отдал Брунии.

— Пускай он поступает так и дальше.

Девушка серьезно посмотрела

на него. Такой серьезной он ее еще не видел, и на мгновение Зигфинну показалось, что ее голова дернулась, будто Бруния хотела… поцеловать его? Но она лишь выпрямилась, отряхивая грязь с одежды.

— Мы должны вернуться в замок. Как-то не хочется дальше продолжать эту прогулку.

— А что мы скажем моим родителям? — осторожно спросил Зигфинн.

— Что моя лошадь ускакала, не более того, — решила принцесса. — Не хочу, чтобы они волновались из-за меня.

Она встала. Зигфинну хотелось бы подольше посидеть с ней здесь, чувствуя прикосновение ее тела, но волшебный момент завершился. И все же во время путешествия назад, в замок, Зигфинну казалось, что Бруния прижимается к нему сильнее, чем нужно было бы.

Зигфинн все больше ощущал желание открыться Брунии и признаться ей в своих противоречивых чувствах. Принц не был уверен, что сможет долго удерживаться от разговора и укрощать устремления своих рук и чресел. Бруния превратила спокойное озерцо его страстей в настоящий гейзер.

Он ей обо всем расскажет.

Завтра.

Завтра, несомненно, будет подходящий день.

Этой ночью случилось то, о чем нибелунги договаривались с древними богами. На мир налетела гроза, от которой небо почернело, а воды вспенились. Реки повернули вспять, направившись назад, к истокам, золотистая пшеница на полях покрылась гнилью и плесенью, скот ревел, но, несмотря на сильный ветер, листья на деревьях не шевелились.

Невидимые стены, удерживавшие нибелунгов в лесу, рухнули, и открылся проход в Утгард, подземный мир. Орды ужаснейших чудовищ напали на континент, разъяренные и голодные, не наделенные ни душой, ни разумом. Повсюду слышался какой-то странный звук, напоминавший стон. От ледяных просторов севера до пустынь юга, от степей востока до морей запада мир дрожал, и колеса, вращавшие его, рушились. Бег неизменности был остановлен.

Ничто не будет так, как было прежде и как должно было бы быть. Нибелунги не хотели мстить за свое поражение. Нет, они хотели сделать так, чтобы этого поражения никогда и не было. Они вмешались в ход истории сильнее, чем это было позволено раньше, и с разрешения богов изменили течение времени. Они нашли решающий момент в ходе судьбы и в это мгновение изменили поступки людей. Вернее, поступки одного человека. Как крошечный камень на склоне влечет за собой лавину, так одно действие повлекло за собой сотни других, и в результате этого возникли легенды. Потребовалось совсем немного, чтобы все изменить.

Таков

был план нибелунгов, грандиозный по своей злобе, но гениальный в своей простоте. Возможно, утром уже ничто не будет так, как было раньше, но все станет таким, как того хотели нибелунги. И никто об этом никогда не узнает…

Зигфинн очнулся от сна. У него по-прежнему болела спина, а воздух в комнате казался затхлым. Голова была непривычно тяжелой, кровь текла медленно. Принц попытался подумать о Брунии, чтобы взбодриться, однако это не добавило легкости его мыслям.

В комнату проник луч света, но он будто просачивался сквозь какой-то фильтр и был лишен всех красок. Юноша поднял правую руку, собираясь почесать в затылке, но тут простыня рассыпалась у него под пальцами.

Что-то зашевелилось на уровне его бедра, и по ноге царапнули маленькие лапки. Зигфинн удивленно приподнялся.

По кровати неспешно шла толстая крыса.

Принц закричал — скорее от удивления, чем от страха. В Исландии было мало крыс, тем более в замке, где они чувствовали себя весьма неуютно. Схватив грязное создание, Зигфинн поспешно выбросил его в окно.

Теперь он проснулся и в голове у него прояснилось.

Юноша спустил ноги с кровати и почувствовал под ступнями грязь и камни. А ведь слуги ежедневно подметали в его комнате! На лице было что-то липкое, и принц, проведя ладонью по щеке, обнаружил паутину.

Зигфинн огляделся. Это была не его комната.

И все же это была его комната, но не такая, как прошлым вечером. Искусно украшенная кровать, на которой он заснул, сейчас превратилась в лежанку и разломалась с одной стороны. В комнате не было ни стульев, ни меха на полу, а от свеч остались лишь огарки, сваленные кучей в углу.

И повсюду была паутина. А еще пыль.

Принцу стало страшно. Смятение и страх охватили его. Что за игры здесь ведутся? Встав, он подошел к окну и выглянул наружу.

Никого. Площадь перед огромным замком опустела, нигде не было видно ни одного исландца. У пристани качалась пара кораблей, изъеденных плесенью, искореженных временем и пропитанных водой.

Везде царила мертвая тишина.

У Зигфинна закружилась голова, и ему пришлось прислониться к стене. Перед глазами заплясали разноцветные пятна, казавшиеся более живыми, чем мертвая серость, заполонившая все вокруг.

Это всего лишь сон! Это должен быть только сон! Принц ударил кулаком в стену, так что на костяшках выступила кровь, но не проснулся. Не было спасения от этой жуткой иллюзии.

Одевшись и зашнуровав ботинки, Зигфинн позвал стражников, которые обычно стояли перед дверью в комнату принца, ведь таков был приказ короля.

Возможно, все это лишь неудачная шутка, хотя Зигфинн и представить себе не мог, кому взбрело бы в голову так пошутить. Может, ночью в этой комнате похозяйничали, чтобы испугать его?