Заклятие роз
Шрифт:
Полина оглянулась и подняла высохшую сосновую корягу.
– Я вооружена, имейте ввиду! – снова крикнула она в темноту леса.
В лесу воцарилась тишина. Потом ветки затрещали, и на поляну вышел златорогий олень, тот самый, который приходил на занятие по травоведению к Агафье Тихоновне Бабушкиной.
– Заграй?.. – неуверенно спросила Полина и отбросила корягу.
Олень подошёл к ней и склонил голову, напрашиваясь на ласку.
Полина почесала оленю между рогов, он фыркнул от удовольствия и пододвинул голову ещё ближе.
Полина смелее почесала
Олень преклонил колено, как бы предлагая Полине прокатиться.
– Это же сон? – спросила Полина у оленя.
Олень согласно качнул головой и кивнул на спину, приглашая Полину сесть.
Она не стала долго раздумывать и, взобравшись на спину Заграя, взялась за рога.
Олень аккуратно встал и сделал несколько шагов, как бы проверяя, крепко ли сидит наездница.
И тут Полину охватил азарт. Она сжала пятками бока, понужая оленя двигаться. А ему словно именно этого и было нужно. Победно протрубив, олень широкими прыжками поскакал в лес.
Если на поляне было светло, то в лесу Полину окружила тьма.
Полина подумала: испугаться ей или нет… Потом решила, что пугаться не будет – это же сон! И прижалась к сильной мускулистой спине Заграя.
Олень скакал и скакал – быстро и уверенно. Деревья мелькали одно за другим. Ровный шаг златорогого постепенно убаюкивал девушку.
«Интересно, – подумала она, засыпая, – сплю я или не сплю? А если сплю, то могу уснуть во сне? И если вдруг усну, что произойдёт?..»
Не успела Полина додумать, как оказалась в большом лабиринте, все стенки которого были зеркальными и, отражаясь друг в друге бесконечное множество раз, создавали мир настолько нереальный, что Полина даже не стала делать попыток разобраться что это за место. Единственное, о чём она подумала, рассматривая свои бесчисленные отражения – хорошо, что она красивая, и отражения лишний раз ей показывают её красоту.
И ещё она подумала о том, что Марте тут было бы очень некомфортно – видеть столько горбов…
Полюбовавшись, Полина двинулась по зеркальному коридору, и её отражения тоже двинулись: часть – в ту же сторону, что и она, а часть – поспешили прочь.
Полина рассматривала их, удивляясь непривычному эффекту, и отражения тоже рассматривали… что-то…
…Или кого-то…
Потому что вскоре Полина услышала чужеродный звук.
Она прошлась, а потом пробежалась, и отражения повторили всё за ней, а звук остался таким же, каким и был.
Полина остановилась и прислушалась, ей хотелось знать, что это за звук и с какой стороны он исходит. Он отражался от стен, множился и перекатывался эхом по лабиринту, и выяснить, откуда он идёт, было совершенно невозможно.
Спустя несколько минут Полина поняла, что этот многократно отражённый от стенок лабиринта звук – звук шагов – чьих-то, не её.
Оглядываясь и видя в зеркалах только свои отражения, Полина испугалась. Но потом решила, что это же сон, и осталась стоять на месте, дожидаясь, пока тот, чьи шаги она слышала, подойдёт поближе.
Ждать ей пришлось недолго. Лабиринт словно бы почувствовал её
Полина рассматривала отражения и не понимала, где настоящий Бард, а он не спешил обозначить себя.
И… все отражения красавчика лаборанта смотрели на Полину! В то время, как отражения самой Полины смотрели в разные стороны.
Едва она это поняла, как зеркала, и отражения в них, начали рушиться и проваливаться в темноту.
Полина смотрела на зеркальный дождь, на то, как осколки двух красивых лиц – её и Барда падают в бездну и ей было жалко, что столько красоты пропадает даром.
В какой-то момент ей показалось, что это не осколки зеркал падают вниз, а это она летит вверх, и куда вынесет её, она не знает.
Стало неуютно. Ей так хотелось, чтобы повезло, чтобы поток вынес куда-нибудь в знакомое и безопасное место… или хотя бы в красивое… Но поток был неуправляемым.
Эх, тут бы немного удачи!..
И тогда Полина начала вспоминать заговор на удачу, написанный ею перед сном, но слова, которые она произносила, летя навстречу зеркальным осколкам, теперь складывались иначе…
Поднимусь на заре на лысую гору к семи ветрам. Как подхватят меня семь ветров, как понесут на семь сторон…
Полина растерялась, она хорошо помнила, что писала не этот текст. Ведь его трижды прочитала Марта, и трижды прочитала она сама… Но слова произносились помимо её воли.
…как на семь сторон да за семь морей…
Полина попробовала закрыть ладонями рот, но слова звучали, и она ничего с этим поделать не могла.
…как за семь морей да за семь веков…
Она хотела закричать, но получилось только:
…Как за семь веков да к семи ведьмам-матерям.
Примут ведьмы-матери меня – жертву – и будет мир…
…Слово моё твёрдое, слово моё верное! Значит быть посему!
Вихрь подхватил Полину и понёс её всё быстрее и быстрее, а она сквозь слёзы всё шептала и шептала:
– Это только сон… это только сон…
Осколки падали, Полина летела… И это продолжалось довольно долго. Однообразие сначала притупило страх, а потом и вовсе сморило. И засыпая, Полина подумала: «Хоть бы приснилось что-то красивое…»
Потихоньку начало светать, и осколки зеркал с отражёнными в них лицами Полины и Барда превратились в осенние листья. И Полина тоже почувствовала себя осенним листом. Она мягко опустилась на землю вместе в другими жёлтыми и красными собратьями… сосёстрами… Это было мягко и шелестно… И очень красиво!