Заклятие ворона
Шрифт:
Элспет отдернула руку:
– Я тебе не египтянка, чтобы предсказывать судьбу по линиям руки. Я не вызываю видения. Они сами приходят ко мне.
– Ты что же, не гадаешь на костях, камнях и тому подобном?
– У Беток тоже есть дар, но она использует в гаданиях и кости, и воду, и огонь. Она и меня научила, но я… я чаще просто жду, когда мне будет видение. Иногда, бывает, я вижу прошлое человека или ощущаю близкую опасность. – Она пожала плечами. – Это трудно объяснить. Но настоящее видение всегда
– Так ты знала, что Рори на тебя нападет?
Девушка качнула головой:
– Мне было как-то… неуютно, неприятно – и только. Не каждую опасность можно предсказать.
– Твой дар… Он у тебя с рождения? – Дункан, выпрямившись, весь обратился в слух. Ему не так-то просто было принять саму мысль о необычном даре. Но все же, пусть неохотно, он вынужден был согласиться, что некие загадочные, необъяснимые способности у этой девушки есть. Дункану хотелось как можно больше узнать об Элспет, а значит – и об этом ее так называемом «даре».
От следующей ослепительной молнии и раската грома хижина, казалось, готова была развалиться. Ахнув, Элспет потуже завернулась в одеяло.
– Первое видение явилось мне, когда я была еще совсем маленькой, – начала она чуть дрожащим голосом. – Я увидела мальчика-гонца, стоящего у камина в большом зале. Насквозь промокший, он грел над очагом руки. Потом обернулся ко мне… Лицо у него было белым-белым, с синевой… как лед… – Девушка протяжно выдохнула. – Я предложила ему одеяло, но он не двинулся с места; так и стоял у камина, и вода стекала с него струями на пол. Я позвала тетю, а она меня отругала за выдумки.
– Выходит, мальчика в зале на самом деле не было?
– Нет, – покачала головой Элспет. – И пол оказался сухим. Но я же его видела, говорила с ним! Его лицо так и стоит передо мной. На следующий день мальчуган утонул в реке.
Дункан помолчал:
– Магнус как-то сказал, что все твои видения сбываются.
– Да… – негромко ответила девушка. – Я никогда не ошибалась.
– А на этот раз ошиблась. – Дункан заглянул ей в глаза. Внезапная уверенность отразилась в его взгляде.
Элспет отвернулась:
– Ты ведь не веришь в мой дар.
– Не верю. И если кого и пугает твое видение, то только тебя. На этот раз ты ошиблась, Элспет, – повторил он.
– Не нужно было тебе говорить… Нельзя человеку знать, когда и как он примет смерть. Это слишком тяжкое бремя.
Дункан взял ее руку, тихонько погладил тонкие, прохладные пальчики.
– Я не боюсь. – Элспет попыталась отдернуть руку, но он не позволил. – Посмотри на меня.
Она подняла голову. Дункан уловил затаившийся в кристально чистых глазах страх. Страх за него. И боль он тоже уловил. Тяжкое бремя, о котором говорила Элспет, легло на ее плечи.
В душе его словно что-то растаяло… растеклось,
Выпустив руку девушки, он приложил ладонь к ее щеке, кончиками пальцев очертил изящную линию подбородка и грациозной длинной шеи.
– Послушай, малышка, – пробормотал Дункан, – забудь о видении. Оно надо мной не властно.
– Если бы только это было правдой, – по-прежнему не отводя взгляда, шепнула в ответ Элспет.
– Это правда. Я просто не позволю, чтобы твое видение сбылось.
Элспет отвернулась. Под пальцами Дункана быстро-быстро забилась жилка на ее горле.
– Поняла? Не позволю – и все тут.
– Беток говорит, что в видениях Господь приоткрывает судьбу человека. Как можно уйти от своей судьбы?
Дункан вновь накрыл ладонью ее щеку. Глаза Элспет влажно блеснули. Неужели она плачет? Или ему почудилось?
– А кто может знать, что за судьбу уготовил нам Господь? Я не боюсь грядущего, малышка. Не боюсь.
– Я не хочу, чтобы ты погиб такой страшной смертью. Раньше мне было просто жаль тебя… но теперь… – Слезинка сорвалась с золотистых ресниц, проложила теплый след на его руке.
Дункану казалось, что невиданной силы смерч подхватил его, закружил в водовороте нежности и сострадания. В этот миг он поклялся в душе, что докажет этой восхитительной девушке, как она ошибалась. Даже намека на страх не рождалось внутри его, когда Элспет говорила о своем видении. И он должен… ему просто необходимо ее успокоить.
Все на свете отдал бы, думал Дункан, лишь бы стереть страх из этого дивного взгляда. Никто так не тревожился за него… никто в целом мире… с тех пор, как он уехал из отчего дома. А Элспет переживает так, словно в самом деле боится его потерять! Дункан был тронут, взволнован, исполнен благодарности. Он мечтал облегчить ее боль, только вот как это сделать?
Наклонившись, он приподнял ее подбородок и надолго приник губами к полуоткрытому рту.
– Я уже не раз обманывал птиц смерти, малышка, – пробормотал он, чуть отстранившись. – Со мной все будет хорошо, обещаю.
Элспет со стоном обвила руками его шею. Одеяла соскользнули с плеч – сначала ее, потом и его, – и Дункан крепче прижал девушку к себе.
Сквозь тонкую влажную ткань он чувствовал прижатые к его груди высокие полукружья, податливые и нежные, с твердыми вершинками. От дивного ощущения дыхание его участилось, стало прерывистым, шумным. Губы снова нашли и накрыли губы Элспет. Она протяжно выдохнула, чуть приоткрыв рот, и он скользнул языком внутрь, провел самым кончиком по влажной поверхности.