Заклятые друзья. Книга 3. Просто бизнес и ничего личного
Шрифт:
— Музыкальная труппа, говорите? — присмотревшись к внешнему облику музыкантов, я покачал головой. Обросшие, худые, одетые в рваное тряпье, они переживали явно не самый лучший этап в своей жизни. — Те есть, бродячие музыканты?
При слове «бродячие» ребята встрепенулись, и в их глазах промелькнуло возмущение. Впрочем, оно моментально исчезло, стоило им вспомнить, в КАКОМ месте они сейчас находились. И в окружении КОГО.
— Мы не бродяги какие-то вонючие, — в голосе Гансона прозвучало презрение. — Мы музыканты!
Вот это он зря про бродяг
— Глупец! — первым сориентировался мастер Шадо, сильно дернув Гансона за рукав. Хлипкая ткань рубахи не выдержала и с треском надорвалась. — Хромой, он хотел сказать совсем не то!
Гансон собирался возмутиться на действия старика, но услышав его слова и увидев реакцию бандитов, сообразил, что допустил серьезную ошибку. Побледнел, попятился.
— Я подразумевал совсем не то, — голос парня внезапно осип.
Его друзья пугливыми тараканами подались в разные стороны, оставив Гансона одного.
— Зубы совсем жмут? — шагнул к нему Сиплый, но натолкнувшись на мою руку, остановился.
— Сиплый, успокойся. Сейчас Гансон принесет свои самые искренние извинения. Верно, Гансон?
— Верно! Извините меня… пожалуйста! Я не хотел!
— Считай, что уже извинили, — не дожидаясь ответов Сиплого и Хромого, успокоил его я и указал на остальных парней. — А их как зовут?
— Драк, Зак, Лак и Чак, — поспешно представил своих друзей Гансон. — Они братья.
— Смотрю, родители с именами особо не заморачивались, — ухмыльнулся Хромой. — Что-то они непохожи на родных братьев. У одного рожа квадратная, у другого вытянутая, как у лошади. Отцы, что ли, разные?
— По ходу да, — весело оскалился Сиплый. — Мамаша кем работала?
Ребятам слова бандитов очень не понравились, но что-то ответить они боялись.
— У них были приемные родители, — насупившись, пояснил Гансон. — Подобрали совсем маленькими, когда они беспризорничали на улице.
— А где настоящие родители? — мгновенно перестал улыбаться Сиплый.
Хромой тоже насторожился.
— У Драка и Лака родители погибли при обрушении их общего дома. Родителей Зака сгноили в долговой яме. Мама Чака скончалась от сердечной хвори, когда их отца подрезали в подворотне разбойники, пытаясь отнять у него деньги.
— У нас? — грозно сдвинул брови Хромой. — В нашем городе?
— Нет. В Альрике.
Я не сразу вспомнил, что это за город. Потом все-таки припомнил — такое название носил один из небольших городов Зирода.
— Зирод, — подтвердил правильность моих воспоминаний Хромой. — Там во многих городах беспредел. Война с Такертом дала о себе знать. Так вы все из Зирода?
— Нет. Остальные из Варлена. Приемные родители ребят там жили, а Чака им привез его дядя, служивший в Зироде наемником. Дал денег и ушел на войну. Там и сгинул.
— Как в нашем королевстве оказались? — поинтересовался я. — Гастроли?
Гансон помялся.
—
— По вам видно, — вставил свой комментарий Содер. — На каких инструментах играете?
— Я и Драк на добрах, Лак больше на виоле, Чак на барабане, Зак на дуде.
— Клавесино? — без особых надежд уточнил я.
— Несколько раз слышали, но даже видеть вблизи не доводилось, — признался Гансон. — Это инструмент аристократов, не доступный таким беднякам, как мы.
Это осложняло дело, но не слишком. Все равно в дальнейшем я хотел уйти от клавесина, введя в обращение обычное пианино. Последнее я хотел разработать при помощи все того же мастера Шадо, успевшего мне признаться в создании всех пяти имеющихся в Гардаграде клавесинов.
— А где ваши инструменты? — поинтересовался Содер.
— Остались в съёмной комнате, которую снимаем неподалеку. Принести?
— Да. Хотелось бы вас послушать. Мы же пока побеседуем с мастером Шадо.
— Сейчас принесем! Мы быстро!
Ребята резво покинули таверну, даже не уточнив, для каких целей мы собираемся их прослушивать и о каком заказе на их услуги пойдет речь. Я жестом пригласил мастера Шадо присесть за стол. Сам уселся напротив, рядом со мной опустился Содер.
Хромой и Сиплый решили не слушать наш разговор и посвятить остаток дня многочисленным делам, половина из которых так или иначе были связаны с Карибами. Заказав у девчонок обед на троих, я принялся объяснять мастеру Шадо устройство пианино. Повезло, что в детстве оно стояло у меня дома и я несколько раз наблюдал за работой мастера по настройке. Сам не играл, даже не пытался, отдав предпочтение гитаре — по этому курсу я с успехом окончил музыкальную школу. На пианино играла мама.
При воспоминании о матери у меня защемило сердце. Сжав волю в кулак, я заставил себя сосредоточиться на беседе с Бенито. Вскоре пришли ребята, держа в руках свои потертые инструменты. Содер сразу заказал им обед, чему парни весьма обрадовались.
— Ну, что ж… Вроде все обсудили, — через некоторое время закончил нашу насыщенную беседу мастер Шадо. — Общий принцип того, что ты хочешь получить, я примерно понял. Но, если честно, вопросов у меня осталось непозволительно много.
— Увы, — огорченно развел я руками. — На них я ответов не знаю. Придется определяться с ними экспериментальным путем.
— Ох! — мастер потер виски. — Даже боюсь спрашивать, где вы такой инструмент видели.
— Правильно боитесь. Это большая тайна, — с некоторой натяжкой улыбнулся я и повернулся к ребятам, успевшим к этому моменту покончить с нехитрым, но при этом сытным обедом. — Господа, теперь ваша очередь. Сыграйте что-нибудь заводное. Самое веселое и подвижное из своего репертуара.
Гансон показал пальцем на сцену.
— Можно там играть?
— Можно, — разрешил я, и ребята потянулись к сцене, сопровождаемые взглядами пока немногочисленных посетителей таверны.