Заклятые враги
Шрифт:
Они дошли почти до конца. Потусторонний шёпот слышал и чувствовал даже Эльм, по коже пробегал отвратительный, гадкий холодок.
Он смотрел вглубь клетки. Там, почти окончательно спрятавшись в темноте, в угол забилась женщина: сломленная, убитая, казалось бы, случившимся с нею.
Эрла не заставила себя последовать её примеру. Она стояла у прутьев и сжимала их своими ледяными, побелевшими пальцами. Эльму хотелось подойти ближе, но он знал, что нельзя. Он должен быть верен Рри. Он должен доказать собственную преданность. А если приблизиться слишком, то можно получить разрешение причинить ей боль.
Марсан
Рри обернулся на стражу, будто бы проверяя, достаточно ли сильна ненависть в их глазах. Там, за прутьями клетки, должны в их глазах стоять самые жуткие чудовища на свете, две женщины, замешанные в смерти короля Дарнаэла. Трудно доказать, что это так, если учитывать факт того, что мёртвого Тьеррона никто ещё не видел, но Кэрнисс не просто так считал, что у него буквально дар убеждения.
— Вы живы, — наконец-то заговорил он, — только благодаря тому, что я всё ещё верую в способность спастись от страшной смерти нашего великого короля. Если Дарнаэл Второй смог избежать страшной кончины от руки вашей королевы, такой же предательницы, как и вы, то, очевидно, у вас есть то, что вы можете рассказать нам.
Эрла не проронила ни единого слова. Она, скорее всего, понятия не имела, жив её отец или мёртв; шок от сказанного всё ещё никуда не делся, и девушка лишь стояла, будто бы вылитая из металла, в ужасной клетке, не понимая, в чём её обвиняют.
Женщина в углу камеры зашевелилась. Казалось, она не сможет подняться на ноги, так и останется валяться там бесформенной кучей, но спустя несколько минут всё же нашла в себе силы — и подошла ближе.
Она была красива ещё несколько дней назад. Сейчас грязь, запёкшаяся на лице кровь — будто её сильно ударили, но мало ли, на что способна местная стража, — и выражение то ли грусти, то ли презрения исказили черты лица. Волосы превратились в жуткую паклю — свисали неровными, грубо остриженными прядями, словно она рвала их на себе всё это время.
Гордой осанки больше не было. Худая, измученная, казалось, изголодавшаяся и гонимая жаждой, но всё с той же жаркой, пламенной ненавистью в глазах, как и Эрла.
— Если он ещё может быть жив, — прошептала она, подходя вплотную, — то какого ты стал королём и натянул на себя эту чёрную хламиду?!
Она протянула руку — зазоры между прутьями были достаточно широкими, — и с силой дёрнула за воротник Рри, настолько неожиданно, что тишину только разорвал треск нитей.
Стража метнулась к своему новоявленному королю мгновением позже, когда Сэя уже отпрянула, отошла вглубь своей клетки. Со стороны она походила на загнанное животное, но в глазах горело что-то неистовое, будто бы у оскорблённой могущественной богини.
— Ну, чего ты молчишь? Ты не хочешь поделиться со мной рассказом о том, где находится мой драгоценный муж? Или, может быть, — её голос звучал, будто змеиное шипение, — он там, уровнем ниже, благодаря тебе? — она прищурилась. — Или он жив, а ты бродишь тут с довольным выражением лица и устраиваешься поудобнее на его троне?!
— Молчать!
Рри выкрикнул это слишком самоуверенно и резко. Эрла отошла ещё дальше, прижалась к холодной, скользкой стене. Король на неё почти не смотрел; сейчас его взгляд был прикован к Сэе, похожей на полубезумную ведьму.
— Я предлагал рассказать, где находится его Величество. Но раз
Он бросил взгляд на стражу, после — на Эльма, будто бы ожидая от него поддержки, и тот ещё крепче сжал эфес шпаги. Надо будет — бросится и перережет горло. Вопрос только — кому.
Рри — маг. Эльм толком не видел его колдовства, но чувствовал, знал, что это такое. Он не успеет даже попытаться его убить, только погибнет сам — останется лежать тут хладным трупом. И Эрла тоже. Это сговор, а за сговор судят довольно строго, особенно если король только и ищет поводы для того, чтобы уничтожить своих соперников.
Но Кэрнисса нынче мало волновал Марсан или молодая принцесса. Ненависть в его жилах в очередной раз была направлена только против одного человека там, за решёткой. Теперь, когда Дарнаэл больше не вставал на его пути, осталась только его жена.
Не было сына, не было его доверенных лиц — только эта ободранная, уставшая, но гордая женщина, не умеющая держать язык за зубами.
— И я больше не намерен это терпеть. Стража, — он перевёл холодный, уверенный взгляд на одного из подданных. — Костёр.
Они ждали этого. Эльму хватило пары секунд и пары шагов, чтобы понять: они знали, что этот приказ прозвучит, рано или поздно. Это просто концерт, разыгранный для троих неосведомлённых. Для испуганной Эрлы в углу, для безумной Сэи, что не будет даже сопротивляться, для новоявленного помощника, который должен как-то отреагировать на то, что двух представительниц Эрроки будут уволакивать на костёр.
Сэя не вырывалась. Магии у неё всё равно не было — женщина бессильно повисла на руках первого стражника.
Второй двинулся в сторону принцессы, протянул уже даже руку, собираясь схватить её. Девушка дёрнулась — убегать было некуда, оставалось только обречённо ждать своего часа.
— Разве это выгодно — убивать принцессу?
Короткая, чисто дипломатическая фраза сорвалась с языка Эльма сама по себе. Он не собирался её защищать, не должен был, по крайней мере. Ведь Эрла — это только очередная череда предательств в его жизни, а он не может помогать ей открыто. Да, всяко бывает, да, это страшно и неприятно — то, что случится с нею, — вот только он не должен рисковать своей жизнью ради какой-то надменной девчонки.
Но кому лгать?
Она нужна ему живой. Рано или поздно всё это придётся закончить, и Рри — это далеко не тот король, в подданных которого ему хотелось бы быть. Ему нужна Эрла. Ему нужен король Дарнаэл на троне. И хотя бы капелька справедливости в этой жизни, пожалуй, тоже не окажется лишней.
Рри повернулся к нему. Он уже не был таким уж ровным и прилизанным, а чёрный камзол и вправду умудрилась порвать Сэя. Только на лице оставалось всё то же равнодушие.
Лишь шрам жёг с непонятной силой. Кэрниссу хотелось поднять руку и схватиться за щёку, но он не мог даже дёрнуться — что-то не пускало. Это слабость, это демонстрация собственных недостатков и мест, по которым можно бить. Разумеется, это его не устраивало. Он хотел, чтобы всё превратилось в нормальную, ровную жизнь, в которой он будет править государством, что ему оставил Дарнаэл Второй. Государством, которое тот отдал, впрочем, не по собственной воле. И не имеет никакого значения, как всё это будет происходить. Рри нужна была победа.