Заколдованная палата
Шрифт:
— Ах, я устала… Меня постоянно выбирают… Я придала сюда лечиться и отдыхать.
— Ну что ж, садись, — сухо сказала Светлана Ивановна.
Заметив, что ее отказ произвел на всех неприятное впечатление, Ляля подняла руку.
— Говори.
— Я могу взять шефство над маленькой Наташей.
— Очень хорошо! — обрадовалась Светлана Ивановна.
Наташа немедленно забралась к Ляле на колени и обняла ее «за шейку». Ляля сейчас же деловито поправила ей бант.
Леня
— Ты что?
— Мне хочется быть вожатым младшей группы. Я умею делать всякие самолеты и наганы, из фанеры могу… и даже из тетрадки, ну, которая уже кончилась, из страничек… как настоящие получаются… Лодки могу вырезать из коры. У меня ножик есть перочинный, мама подарила. А еще я знаю интересную игру в шпионы «Не перейдешь границу!» А еще…
Дружные аплодисменты младших утвердили столь достойную кандидатуру. Ну кому же не хочется иметь все перечисленные Леней сокровища или научиться делать их самому?
Старшая группа выбрала вожатым Валерочку. Он так же, как и Ляля, отказался, сославшись на больную руку.
— Товарищи ребята! Пусть будет вожатым старшей группы — Саша, — решительно и твердо предложила Ида. — Это ничего, что он не ходячий, мы будем сами приходить к нему.
— Спасибо, но меня уже выбрали ребята старостой палаты, — сказал Саша и порозовел от волнения.
— Ну, тогда предлагаю Раю!
Рая согласилась.
Ида все делала решительно и твердо: шагала, говорила, поступала. Всех она называла «товарищами». Ребята выбрали ее председателем совета дружины. Ида немедленно произнесла большую речь, призывая «товарищей» к сознательности и главное — к дисциплине.
Ее волосы растрепались, глаза блестели, и она стала еще больше походить на портрет Карла Маркса. Ребята стали звать ее Марксидой. Ида не обижалась. Наоборот даже гордилась таким почетным прозвищем.
Затем была избрана редколлегия и санитарная комиссия с Митей во главе. Митя сначала отказывался.
— Я первый раз в санатории, порядков не знаю… не сумею!
— Это очень легко и просто, — уговаривала его Марксида.
— Санитарная работа — важная, будешь мне помогать, — попросила его Светлана Ивановна, и Митя согласился. Светлане Ивановне он ни в чем не сможет отказать.
«Душевная очень», — думал Митя о ней, вспоминая свое первое знакомство с молодой воспитательницей.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
СТЫЧКА
—
— Это почему же? — хором спросили ребята из санитарной комиссии.
— Когда мы жили за границей, всю эту работу выполняли слуги в гостинице. А в Москве у нас — домашняя работница.
— А у нас в санатории нет слуг и нет домашних работниц, — спокойно объяснила ему Светлана Ивановна. — Наши няни ухаживают за лежачими. А те, кто в состоянии владеть руками и ногами, обслуживают себя сами.
Валера поморщился: «Опять мораль!»
— Если ты будешь здесь в санатории вести себя как барин, я напишу твоему папе в Берлин.
Фредик пришел, когда санитарная комиссия вместе с воспитательницей и дежурной сестрой уже собиралась уходить из палаты.
— Ты почему не убираешь постель и она у тебя дыбом? — спросила его Светлана Ивановна.
— А зачем ее убирать? — удивился Фредик. — Утром проснешься — на процедуры, с процедур — опять в постель отдыхать, только встал — обедать, а после обеда — тихий час, проснулся, погулял, — ужин, а после ужина опять спать… Что же, все разы ее и убирать? Не буду!
— Но дома-то ты же убираешь постели?
— Хм, дома… Никаких там постелей нету! Где лягу, там и сплю… И мать свое логово никогда не убирает.
— А полы вы моете? — поинтересовалась Рая.
— Полы? А зачем их мыть? Все равно с улицы грязь каждый день натаскивается. Матери некогда. Она то устраивается на работу, то уходит. Дела все…
— А ты?
— Я? Мыть полы?! У тебя видно в коробке нехвата… — покрутил у самого виска пальцем Фредик.
— И все-таки тебе придется убирать постель, как положено в санатории, а не то мы тебе поставим тройку. И в кино ты не пойдешь!
— Хоть десять колов ставьте, плевать. Я все «кины» уже перевидел десять раз.
— Не кины, а кино, — поправила его Светлана Ивановна. — И непонятно, почему ты так злишься?
Фредик бубнил что-то себе под нос. Не мог же он сказать Светлане Ивановне, что злится на Митю, не хочет учиться, да еще в малышовой группе. Кроме того, он привык курить. А денег мать не дала. Хорошо еще, Валера Гречишников дал гривенник «до завтра». Улучив удобную минутку, Фредик исчез. Постель его так и осталась неубранной.
Митя собственной рукой поставил в «санитарную» тетрадь — тройку. — Самому себе — тройка! Легко ли?!