Заколдованная школа. Непоседа Лайош
Шрифт:
Во дворе приветливо залаял Цезарь. Лай у него бывает очень разный. Иногда грозный — если к дому приближается чужой или, допустим, вор. Правда, воров в школе еще не бывало, но Цезарь вообще всех незнакомых людей отпугивает лаем. На кошек он лает нервно, раздраженно. Когда поиграть хочет, лает словно бы понарошку. А на воробьев — со скукой. И очень весело, когда приходят мама или папа, вообще кто-нибудь из семьи Дани. Цезарь и плакать умеет. Когда собралась родиться Мишка и маму на «скорой помощи» отвезли в больницу, Цезарь плакал по-настоящему. Дани был тогда еще довольно маленький. Он совершенно не помнит, как сам отнесся к сестричке. И о всех своих бабушках слышал
Сейчас Цезарь просто здоровается. Значит, пришел кто-то знакомый.
Дани сломя голову вылетел из теплицы. Пусть уж помидоры стерегут его новую собачку.
Он побежал прямо к колодцу. Скорей всего, кто-нибудь пришел к ним по воду. Школьный колодец славится далеко окрест, у него даже название есть, что среди колодцев редкость. Его Сладким колодцем называют. Потому что вода в нем очень вкусная. Его назвали так давным-давно, когда колодцы на окрестных хуторах годились только, чтобы мыть-стирать да животных поить. А за питьевой водой все шли сюда, к школе. Теперь-то везде новые колодцы вырыли, и вода в них вполне хорошая. Но все равно каждый, кому случается быть неподалеку, непременно к Сладкому колодцу за водой завернет. Все хуторские говорят: такой воды в целом мире нет, ничем так не напьешься. Дани, конечно, предпочитает «пепси-колу», но помалкивает. Потому что очень рад, что люди к ним за водой ходят. Столько интересного у Сладкого колодца услышишь — не меньше, чем в «Новостях» по телику!
О чем беседуют у колодца
— Здравствуйте, тетя Касаш! Помочь вам?
— Здравствуй, Даника, здравствуй! Спасибо, сынок, но я на велосипеде. Так что два бидона с собой прихватила. Я ведь к Гуйашам заезжала.
— Теленок уже народился?
— К полудню должен быть. Так ветеринар сказал. Из-за него-то я и прикатила. Надо было попросить, чтобы моим свиньям прививку сделал.
— Приедет?
— Приедет. После обеда обещал.
— Ух ты! Я тоже прибегу.
— Забегай, Даника. В такое время помощь нужна.
Перед домом остановилась телега. Это, наверно, дядя Пинтер, возчик с птицефермы. Он каждое утро здесь проезжает и всякий раз останавливается, берет воду. Хочется, говорит, птичницам нашим потрафить. Воду он набирает в глиняные кувшины — в них она целый день стоит ледяная.
Тетя Касаш тут же поведала ему про ветеринара. И про теленка рассказала бы, да только это дяде Пинтеру уже было известно. Зато и он сообщил ей новость: вчера приехал из города молодой Сюч, внук тети Юлишки. Он какую-то особенную школу окончил. Как будто останется здесь, летчиком. Один будет всю округу химикатами опрыскивать с самолета. Только бы, шут его подери, не сверзился оттуда ненароком, высоко ведь.
— Ну что это вы, дядя Пинтер! — не удержался Дани, хотя и понимал, что в разговоры взрослых вмешиваться не положено.
Его сразу прямо опалило: ведь дядя Сюч не откажет ему, когда-нибудь возьмет с собой в самолет. А Дани прихватит пригоршню мелких камешков и, когда они полетят над школой, попросит спуститься пониже и бросит камешки в ребят во дворе — то-то они удивятся! Нет, обязательно надо сказать тете Юлишке, чтобы она поговорила со своим сыном о Дани.
— Беда вот только, — продолжал между тем дядя Пинтер, — что совсем она слабая стала, наша Юлиш. Вчера будто бы упала на кухне. И
Этого Дани не понял. Как же так? Конечно, если споткнешься, или зацепишься за что-нибудь, или через канаву прыгнешь, тогда, бывает, и упадешь. Или когда в футбол играешь, поскользнешься… Но, выходит, старый человек и от ничего падает?
— А хуже-то всего, что сама не смогла подняться. Молодые только вечером домой пришли, так и нашли ее на полу, — опять донеслись до него слова дяди Пинтера.
— Дядя Пинтер, я хочу к ней, — затеребил Дани возчика. — Подвезете меня до Грязной пашни?
— Сейчас это ни к чему, сынок. Нет ее дома. Твой отец ее к доктору отвез. Он, понимаешь, за старым Абони и за тетушкой Марикой Тот приезжал. От них и узнал, что надо еще к Сючам заехать. Оно и хорошо: доктор, глядишь, все наладит…
— С Юлишкой Сюч он уж навряд ли наладит, — вздохнула тетя Касаш. — Подлечить, конечно, подлечит и ее, и остальных. Да ведь и после того им все так же придется одним на хуторах оставаться. И опять во всякий день беда может случиться. Вон Ферко Паточ, живет один-одинешенек, а ведь почти что ослеп…
А это как же? Дядя Ферко не сможет и голубями своими полюбоваться?! Дани часто навещает дядю Ферко. Они ничего и не делают, сидят только рядышком и на голубей смотрят. Дани очень любит бывать у дяди Ферко.
— Ну, куманек, поедешь со мной на птицеферму? — с маху обнял его за плечи дядя Пинтер. — Будешь лошадьми править. Считай, что я тебе водительские права выдал!
— Конечно, поеду, дядя Пинтер! — обрадовался Дани.
Он подхватил оба кувшина и поволок их к воротам. Едва дотащил — уж очень они были тяжелые. Но это пустяки, лишь бы скорее ехать! И по дороге говорить о лошадях или о чем угодно, только о другом…
Но вдруг Дани вспомнил про щенка и повернул обратно.
— Нет, дядя Пинтер, я вспомнил: сейчас никак не могу. Дел ужас сколько. Да и звонить на переменку скоро. В десять без десяти минут.
— Ну, до тех пор времечко есть, — поглядела на свои часы тетя Касаш. — Еще и я успею до дому добраться. Ну, бог с тобой!
— Так-так, ты уж гляди не опоздай со звонком, а то как бы ребята тебе щелчков не надавали! — подмигнул весело дядя Пинтер. — А то и пораньше чуть-чуть позвони, потешь их.
— Я и сам иногда так делаю, — засмеялся Дани.
До звонка оставалось двадцать минут. Дани решил, пока время есть, пойти в школу. Почему-то захотелось уйти от колодца подальше. А в школе можно будет магнитофон послушать.
Дани осторожно проскользнул в дверь и на цыпочках пошел на свое место. На этот раз он решил сесть в четвертый класс: у них что-то готовится интересное! Еще утром Дани заметил, что ребята из четвертого класса все что-нибудь да принесли с собой — кто яблоко, кто картофелину, кто кукурузный початок. А вот зачем — спросить не успел. Впрочем, тогда ребята и сами этого знать не могли, мама никогда не раскрывает секретов учителей из магнитофона. Говорит: придет время, услышите. Сейчас время, как видно, пришло — мама уже раздала ребятам то, что они принесли. И на каждой парте стояла «мелочная лавка». Так называлась коробка со всякой всячиной. В ней были лоскутки, трубка для начинки колбас, спички, пуговицы, мел, фасолины, ленты, нитки. А в коробке поменьше — инструменты: иголки, ножницы, нож для резьбы по дереву, наперсток… Правда, он почему-то всегда куда-то закатывался.