Заколдованное колье
Шрифт:
В ответ из глубины погреба донесся матерный вопль.
– Ухожу, ухожу, ухожу… – пропел в ответ Леня и вышел, проверив тело Вити в сенях.
Качок очнулся и смотрел теперь на Маркиза осоловелыми глазами.
– Вот такие дела… – сказал Леня, сыто откинувшись на спинку стула.
– Еще чайку, Ленечка? – спросила Лола, с готовностью сорвавшись с места.
Она уже выслушала от него все, что он думает о бестолковых болтушках, которые не могут выполнить самого простого задания и благодаря которым человек запросто может попасть в неприятную ситуацию.
– Из-за тебя безвинную
Лола представила темный сырой погреб, где пахнет плесенью и по углам шуршат огромные крысы, и полностью признала свою вину. Она прижимала руки к сердцу, кланялась и повторяла как заведенная: «Виновата, батюшка!»
Образ этот был взят Лолой из малоизвестной пьесы не то Лескова, не то Писемского. По роли полагалось еще вытирать выступившие слезы рукавом вышитой рубахи, но в данный момент на Лоле была маечка вовсе без рукавов.
Вид кающейся Лолы привел постепенно Маркиза в спокойное состояние, а сытный обед и вовсе умиротворил. Так что сейчас Лола лебезила, чтобы закрепить достигнутый эффект.
– В общем, так, – подвел Леня итог, – наезжают на Олега Резуна по полной программе. Сначала подсунули жене этого красавчика, сфотографировали их постельные утехи, потом гримирнули его под покойника – и готов материал для классического шантажа. Выманили у нее солидную сумму денег. Потом сообщили мужу, что она заложила колье. Он забеспокоился, потому что собирался колье это продать. О чем мне не сказал, ну, допустим, это его дело. Вопрос в том, как этот тип, враг Резуна, узнал, что у него плохо идут дела? Потому что продать колье он мог решиться, только если нужна сразу огромная сумма денег… Бизнес поддержать…
И тут в деле появляется неизвестный и загадочный Андрей Андреевич, который готов колье купить. Но ставит свои условия – Алиса должна показаться в этом самом колье на приеме по случаю открытия – чего там?
– Новой галереи бутиков в Николаевском пассаже, – подсказала Лола, и не утерпела. – Говорила я тебе, что это важно! А ты только отмахнулся – пошла на прием, не пошла на прием, надела колье, не надела, какая разница…
– Ладно, проехали! – отрубил Маркиз. – Не сбивай меня с мысли! И вот тут задумана дьявольская интрига! Неизвестный подменил колье отлично сделанной имитацией, так что на приеме, издалека, этот Андрей Андреевич ничего бы не заметил. А вот уж потом, когда ему передали бы колье в обмен на деньги… Вот тогда, обнаружив, что его развели, Андрей Андреевич устроил бы Резуну такое… Тут не погреб с крысами, тут кое-что похуже могло быть… То есть неизвестный получает деньги, само колье, да еще и уничтожает Резуна, потому что даже если после общения с костоломами Андрея Андреевича он и останется жить, то денежки-то тот отберет назад. Стало быть, бизнес – тю-тю, а остатки жена оттяпает, что на нее записано. Ух, она на него злая!
– Как ты хочешь, Леня, а это месть, – заявила Лола, – хорошо подготовленная, страстная месть. Кто-то мстит Резуну, тот, кого он очень сильно обидел. И самое умное было бы нам с тобой в это дело не вмешиваться.
Маркиз признавал, что в психологии человеческих отношений Лола разбирается неплохо, может быть, даже лучше, чем он. Поэтому в душе с ней согласился.
– Сам знаю, – уныло сказал Леня, – да ходу назад
Снова Лола припарковала свою розовую машину на углу Большого проспекта Петроградской стороны и улицы Бармалеева. Петроградская сторона вокруг Большого проспекта – вообще район очень приличный, так что ничего удивительного, что ювелиры не только работают, но и селятся здесь.
Именно в этом месте располагался ювелирный магазин «Смарагд», принадлежащий старому ювелиру Аристарху Платоновичу Мертваго. Тут же, в помещении за магазином, находилась мастерская старика, а также кабинет, в котором он принимал клиентов.
Впрочем, клиентов он принимал редко и с большим выбором – Мертваго считал, что в его возрасте ни к чему хвататься за любую работу, покой дороже.
Закрыв машину, Лола вошла в магазин, прижимая к груди самое дорогое – своего обожаемого песика. На этот раз Пу И ни в какую не пожелал остаться дома.
Дверной колокольчик негромко звякнул, и продавец, мужчина средних лет с обширной лысиной, поднял глаза на Лолу.
Лола же проследовала к прилавку и внимательно оглядела выставленные украшения.
Здесь были кольца и браслеты, броши и колье, цепочки и кулоны из золота с бриллиантами, сапфирами и изумрудами. Вещи все были дорогие, сделанные со вкусом, в них чувствовалась рука мастера.
Среди них не было дешевых изделий из серебра с полудрагоценными или поделочными камнями вроде яшмы, агатов или горного хрусталя, Аристарх Платонович считал ниже своего достоинства работать с такими материалами.
Однако Лола сморщила носик и проговорила, обращаясь исключительно к своему песику:
– Пуишечка, детка, кажется, мы зря сюда приехали… ни одной по-настоящему интересной вещи… нет, Натэлла совершенно зря расхваливала этот магазин!
Продавец с возмущением выслушал эту тираду и подал голос:
– У нас выставлены только эксклюзивные украшения, каждое из них неповторимо! Больше нигде в городе вы не увидите таких прекрасных, высокохудожественных изделий!
Лола сделала вид, что только сейчас заметила продавца, и снова обратилась к Пу И:
– Дорогой, ты видишь этого странного человека? Он думает, что лучше нас с тобой разбирается в бриллиантах! По-моему, это просто смешно! Хотя… Натэлла говорила, что в этом магазине работает один настоящий специалист. Он показывал ей действительно стоящие украшения! Правда, он уже очень старый… может быть, вообще ушел на покой… Кажется, его зовут Архивариус Патронович…
– Аристарх Платонович! – поправил ее продавец. – Он – владелец этого магазина, и он пока еще работает. Но он очень редко принимает обычных посетителей…
– Обычных? – фыркнула Лола. – Это нас с Пу И вы называете обычными посетителями? Пуишечка, детка, он хочет нас оскорбить!
Продавец видел в окно, на какой машине приехала Лола; он оценил также ее одежду, особенно туфли, бриллианты в ушах, и решил, что имеет дело с ВИП-клиенткой. А таких клиентов ни в коем случае нельзя упускать, даже если они ведут себя более чем экстравагантно.