Заколдованный участок
Шрифт:
Даше его умственная деятельность была в новинку, но она помалкивала, зная, что если Колька чем увлекся, лучше его не тревожить.
– Маловато, – сказал вдруг Колька с досадой.
– Чего маловато?
– Золото, оказывается, не так уж дорого стоит. Чтобы машину купить хорошую, например, его надо килограмма два найти.
– А если дом?
– Здесь или в городе?
– В городе, конечно, здесь всё равно снесут.
– Это еще неизвестно. Дом в городе... – Колька начал считать. – Килограммов
– А сколько это на вид примерно?
Колька огляделся и ткнул в утюг:
– Вот. В нем килограмма полтора. Получается – три с лишним утюга.
– Не так уж и много. А чего ты вообще сидишь тут, теорию развел? Люди вон всё перерыли уже!
– Володьку жду. У него друзья в городе обещали металлоискатель достать.
– Володьку он ждет! – упрекнула Даша. – Люди голыми руками роют, без всяких искателей! Мне, кстати, мать говорила, что у Гнилого омута что-то находили. Там как раз круча, утес такой.
– Посмотреть, что ли?
– Иди уже, теоретик!
И Колька пошел, хотя не очень верил в целенаправленные действия. Клад ведь что? Клад – удача. А удача может встретиться человеку в любом месте.
Удача может встретиться человеку в любом месте. В частности, старухе Акупации она встретилась во дворе собственного дома. Подняв находку, она завернула ее в газету и отправилась к учительнице Инне Шаровой как главной, люди говорят, специалистке по кладам и драгоценностям. У дома Шаровых она встретила Ваучера, который тоже шел со свертком.
– Ты чего это? – спросила Акупация. – Образование получить захотел?
– А если и захотел? Сама-то зачем?
– А я так просто. Мне не к спеху.
– Ну, и мне не к спеху, – сказал Ваучер и сел на крыльце. Он не желал при Акупации обнаруживать цель своего визита. Однако и у Акупации возникли те же соображения. Она села рядом, сказав:
– И я подожду.
– Чудная! Чего ждать, если она дома?
– А ты заходил, видел?
– Нет.
– Откуда тогда знаешь, что она дома?
– Ну, значит, не дома. После зайду.
И Ваучер встал и пошел прочь. Но схитрил – свернул и кустами вернулся к дому. Подкрался к окнам и стал выглядывать, что там будет делать Акупация.
А та уже разложила перед Инной довольно длинную цепь и хвалила ее.
– Она тонкая, ты глянь. Но крепкая. Она желтая была, а потом потемнела. Я Жучка своего на нее примыкала, а то вечно он веревки рвал. Жучок сдох, а цепь у конуры так и лежит. Вот я и подумала...
Тут Акупация передохнула и оглянулась.
– Что подумали, бабушка? – с подчеркнутым уважением спросила Инна.
– Может, она золотая?
– Нет. Кажется, это латунь или еще какой-то сплав.
– Да я не за дорого отдам! – успокоила Инну Акупация. – За тыщу.
– Бабушка, даже если
– А мне сказали, принимаешь. – Акупации это действительно кто-то сказал, она только не помнила кто. В действительности она же сама первая кому-то и сказала, но забыла, а потом сказанное вернулось к ней чьим-то чужим мнением, уже достоверным, поскольку посторонним.
– Нет, – улыбнулась Инна, – не принимаю.
– Значит, не золото?
– Не золото.
– Ну, за пятьсот тогда хотя бы, – согласилась Акупация.
– Вот вы странная, я же говорю: я ничего не покупаю.
– Ясное дело. Ну, за сто.
– И за сто не возьму. Спасибо.
– И что мне с ней теперь делать? – огорчилась Акупация. – Собаки у меня нету, для козы она тяжелая. А выкинуть жаль. За десяточку возьми хотя бы?
Инна терпеливо и мягко отказывалась:
– Но у меня ведь тоже нет собаки. И даже козы. Зачем она мне?
– Мало ли. Ты молодая, тебе всё может пригодиться.
Инна поняла, что старуха так просто не уйдет. Взяла портмоне, заглянула в него:
– Ну, хорошо, за десять рублей возьму.
– Уж тогда за двадцать хотя бы.
– Бабушка, я бы рада, но она мне на самом деле и за десять не нужна!
– Как же не нужна, если берешь?
В этом была несокрушимая логика. Инна смирилась.
– Ладно, вот вам двадцать рублей, но не больше.
– Я понимаю. Спасибо тебе.
Она приняла деньги, пошла к двери, но там обернулась.
– Десяточку бы еще набавила. Она вон какая длинная.
Инна не выдержала. Она принялась хохотать, извиняясь сквозь хохот и утирая слезы.
Акупация этого ее смеха не поняла и, поджав губы, вышла. Очень уж они гордые, эти образованные, подумала она. Знаем мы это. Тебя же обмишулят, да над тобой еще смеяться будут!
А Ваучер сторожил в кустах и ждал, когда Акупация удалится.
Ваучер ждал, когда Акупация удалится. Как только она скрылась, он шустро поднялся на крыльцо и вошел в дом. В это же время к дому подъехал Андрей Ильич.
– Здоров, учительница! – поприветствовал Ваучер Инну, только что отсмеявшуюся. – А Андрей Ильич не дома?
– Дома, чего тебе? – как раз вошел Андрей Ильич.
– Объяви, Андрей Ильич, пусть клад этого самого Стенькина Разина не ищут. Найденный он давно.
– Да? И кто ж нашел?
– А еще отец мой нашел. Только он тогда не знал, что к чему. А я теперь понимаю: клад. Деньжищ уйма, только старые. А только куда было девать? В советское время отняли бы, да и всё. Я же не знал, что за них проценты полагаются! Уезжал в город, даже с собой не взял, спрятал. Теперь достал: пришло время, – говоря это, Ваучер разворачивал несколько слоев старых газет.