Закон «Бритвы»
Шрифт:
Янус пожал всеми четырьмя плечами – мол, делайте, что хотите. Раздался треск разрываемого мокрого бинта – это непредусмотрительно широко, во всю нехилую пасть улыбнулся «мумия», порвав на морде нижнюю часть повязки, набрякшую желтым гноем. Обрадовался, урод, что с ним согласились, мыслитель хренов. Генератор идей, мать его за щиколотку…
Бармен же, не теряя времени даром, решительно шагнул вперед и занес нож над моим локтевым суставом.
Машина у «таксистов» оказалась не очень. Движок кашлял, чихал, стонал и явно готовился к скорой смерти. Хотя чего еще ждать от «девятого» «жигуля», хозяин которого явно не злоупотреблял
А что они могли возникнуть, было очевидно.
Когда, судя по карте в телефоне Виктора, до границы Чернобыльской Зоны оставалось двадцать километров, фары выхватили из темноты большой прямоугольник предупреждающего знака, установленного на обочине, где на украинском и русском языках было написано:
«Внимание!
Вы приближаетесь к особо охраняемой запретной зоне!
Дальнейший проезд и проход только по спецпропускам!
При попытке несанкционированного преодоления заградительного кордона ведется огонь на поражение!»
«Ишь ты, как все серьезно», – подумал Виктор, впрочем, не особо беспокоясь по поводу строгих охранных мер. Двум-трем человекам, окажись они поблизости, он вполне мог «отвести глаза», заставив видеть то, что нужно ему. Хотят они увидеть спецпропуск? Да без проблем, увидят. Было дело, однажды он проник в Зону силовым методом, зачистив блокпост. Сейчас ему этого уже не хотелось. Странно. Похоже, обретя дочь, он стал более разборчив в методах решения проблем.
Виктор усмехнулся собственным мыслям. Надо же, он и сам от себя такого не ожидал, а тут внезапно пришло осознание – ему и правда стало неприятно лить кровь направо и налево. Если на него нападают – да, это необходимость. Но если можно обойтись другими методами, он постарается обойтись именно ими…
Внезапно резкий встречный поток яркого света резанул по глазам. Виктор нажал на тормоз, вдавив его в пол. «Девятка» завизжала, словно конь, с разгона напоровшийся на стену, внутри нее что-то хрустнуло, и движок заглох. Не исключено, что навечно.
Понимание, что это за убийственный свет такой, пришло через мгновение. Светодиодные фары. Какой-то урод засек приближение его машины и, недолго думая, врубил дальний свет. И пофиг, что там будет с водилой и его автомобилем: успеет затормозить – хорошо. Крутанет рулем от неожиданности и улетит в кювет – тоже годится. А если не остановится, не успеет тормознуть? Скорее всего, и на этот случай все предусмотрено. Например, «крокодил» на асфальте и несколько стволов, направленных на хорошо освещенную машину. При такой иллюминации промахнуться просто невозможно.
Виктор откинулся на сиденье и прикрыл глаза, анализируя происходящее. Странно, что его специально тренированное предчувствие молчало, пока он приближался к явной опасности.
Очень странно.
Практически нереально.
Если только кто-то очень сильный не блокировал это предчувствие, создав иллюзию, будто путь впереди свободен и совершенно безопасен.
Савельев слегка напрягся, мысленно подныривая под вздымающуюся впереди волну безмятежности, словно опытный пловец, – и непроизвольно вздрогнул, почувствовав,
Против этой мощи даже ему было невозможно выстоять. Дернись – и накроет черная волна, раздавит, расплющит сознание, превратив человека в безвольное растение…
Виктор расслабился, продолжая держать глаза закрытыми. Если не можешь противостоять силе, не нужно напрягаться. Ураган ломает крепкие деревья, а гибкий тростник лишь гнет – и только.
По дверце машины постучали. Резко, требовательно. Не открывая глаз, Савельев одной рукой покрутил ручку, опуская стекло, а вторую положил на длинную сумку, что лежала рядом на пассажирском сиденье.
– Тримай руки, щоб я их бачив! Документи! [11]
Их было трое. Двое в камуфле – броники, разгрузки, тактические шлемы, штурмовые винтовки с полным обвесом. Спецназ Службы безопасности. Один документы требует, второй держит водителя на мушке. Но основная опасность – не они, а тот, кто стоит за их спинами. Третий. Темный силуэт в ночи, от которого к голове Виктора тянутся невидимые руки, пытающиеся ощупать его мозг, проникнуть в него, вытащить из извилин все, что один человек может попытаться скрыть от другого человека…
11
Держи руки, чтобы я их видел! Документы! (укр.).
Но перед глазами Виктора лишь колыхались заросли тростника, который так любили изображать древние японские художники. Согнутого под мощью урагана, но готового распрямиться, как только ветер устанет и утихнет его напор.
Он не спеша, без резких движений протянул документы спецназовцу. Тот взял, посмотрел, кашлянул озадаченно. Ну да, Виктору даже не пришлось применять искусство гипноза – да и вряд ли у него получилось бы это сделать под гнетом жесточайшего ментального контроля. Просто еще в Японии, в вестибюле небоскреба, принадлежавшего клану Ямагути-гуми, к Виктору, спешившему покинуть здание, подошел молодой человек и с поклоном протянул удобную поясную сумку, в которой оказалась пачка украинских денег и документы, открывающие любые двери – даже ворота в Зону.
– Прошу прощения, служба, – проговорил спецназовец, перейдя на русский и возвращая документы Виктору. – Счастливого пути…
– Погоди, сержант, – тормознул его второй, похоже, старший по званию. – Пусть его куратор нейрофоном проверит. А то мало ли, вдруг он мутант, хоть и с крутыми документами?
Виктор слегка напрягся.
– Вы ничего не перепутали? Внеземное устройство нейрофон запрещено во всех странах планеты из-за опасности для населения Земли…
– А мутанты и сталкеры опаснее любых нейрофонов для населения Украины, – перебил Савельева второй спецназовец, продолжавший держать его на прицеле. – Двинешься – стреляю. И вон ту свою длинную сумку, что рядом не сидушке лежит, для досмотра захвати.
И кивнул темной фигуре, стоявшей в тени:
– Прошу вас, мессер.
Фигура двинулась вперед, вошла в полосу яркого света фар…
Несомненно, это был человек. По крайней мере он так выглядел – строгий костюм, довольно нелепый в данной ситуации, лицо, словно вырубленное из камня, немигающий взгляд. Так мог выглядеть кто угодно – спецагент, топ-менеджер или же обычный человек с соответствующей внешностью, решивший изобразить киношного супергероя. Или же некто другой, сгенерировавший образ крутого мена и натянувший его на себя, словно маску.