Закон Дальнего космоса
Шрифт:
Он говорил уверенно и четко, как будто ничего не случилось. Словно он просто заглянул ко мне в кабинет.
– Младший лаборант Планетарного наблюдения, - автоматически представился я.
– Сергей Чернов.
Капитан-лейтенант не ответил. Он просто смотрел на меня, внимательно и печально, как на заболевшую собаку. Его глаза блестели влагой, и мне стало страшно - безумно страшно. Это не мелкая авария. Здесь нельзя рвануть на всех парах, жертвуя парой капелек крови и кусочком нервов. Сейчас так не выйдет.
–
– спросил я.
– Что с кораблем?
Осипов вздрогнул и взглянул на меня с удивлением, словно услышал ужасную глупость.
– Нет больше корабля, Сережа. Нет.
– А мы… Мы?
Осипов отвел глаза. Я почувствовал, как волосы на моей голове зашевелись и встали дыбом, как шерсть на загривке сторожевого пса. Сердце ухнуло вниз.
– Где мы?
– Спускаемся на планету, - сообщил капитан-лейтенант.
– На планету с условным индексом ТК-3.
– Как спускаемся? А программа? Откуда она?
– Она уже находилась в памяти, - отозвался Осипов.
– Этот модуль должен был совершить посадку на планету и остаться там. На нем есть автоматические маяки. Следующая экспедиция должна их найти.
Я шумно сглотнул. В горле было сухо, и язык наждаком прошелся по нёбу.
– Ты не волнуйся, - вскинулся Осипов.
– Все будет хорошо. Я отредактировал программу. Мы сядем на планету. Только бы там была атмосфера…
– Есть, - прохрипел я.
– Она там есть. Видно на снимках.
Осипов резко обернулся.
– Откуда знаешь?
– Делал доклад для завлаба…
– Ах да, - спохватился он.
– Лаборатория планетарного наблюдения.
– Вроде там и вода есть, и растительность…
Кирилл Александрович сжал огромные ладони в кулаки, потом распрямил пальцы и снова склонился над клавиатурой.
– Неплохой шанс, - тихо сказал он.
– Просто отличный.
У меня снова закружилась голова, и я начал дышать через рот.
– Душновато тут.
– Кислорода мало, - с сожалением заметил Осипов.
– Баллоны не заправлены.
Это стало последней каплей. У меня затряслись руки, и только тогда я отчетливо понял, что это не игра и не кино. Мгновенная гибель корабля, смерть друзей и знакомых, всех, кто стал для меня второй семьей… Это ударило меня, как кинжалом. Я от отчаянья закрыл лицо руками.
Осипов что-то крикнул мне, но я его не слышал. Я стонал и жадно глотал воздух, стараясь надышаться впрок. Мне стало все равно, что будет. Дышать. Сейчас. Как можно больше…
Тяжелая рука капитан-лейтенанта легла мне на шею и легонько сжала ее. В глазах потемнело и дыхание перехватило. Я подумал, что умираю, и жалобно всхлипнул, но Осипов прошептал:
– Поспи немного.
Я понял, что он усыпляет меня, чтобы прекратить истерику, и мне стало стыдно. А потом передо мной открылась зеленая гладь травяного моря.
Поднявшись
– Что там?
– спросил я, присаживаясь рядом.
– Все хорошо, - ответил он.
– Гравитаторы в полном порядке, перегрузок можно не бояться. Топлива хватит. Только кислорода нет.
И когда он это сказал, я понял, что надо постараться дышать меньше. И желательно реже.
– Сергей, сколько тебе лет?
– Осипов задал вопрос, не отрывая взгляда от монитора.
– Двадцать пять.
– После аспирантуры в Академию Дальнего Космоса?
– Да, взяли лаборантом.
Осипов посмотрел на мои руки. Мне тотчас захотелось спрятать их за спину, как школьнику.
– Тебя кто-то ждет… - Осипов сглотнул.
– На Земле?
– Да нет вроде, - растерялся я.
– Родители только…
Тут я сообразил, что он искал взглядом обручальное кольцо.
– Понятно.
– Осипов поднял на меня глаза.
– А я женат. Два сына-близнеца. Немного младше тебя.
Он помрачнел и снова перевел взгляд на экран. В кабине становилось жарко. Я прислонился спиной к железной стене и вытянул ноги так, чтобы не задеть капитан-лейтенанта. Тот следил за бешеной пляской цифр и даже не шевелился. Я тоже стал смотреть на монитор, но цветные хороводы гипнотизировали, нагоняли дрему. Сквозь темноту проступило зеленое поле. Я почувствовал жаркое дуновение летнего ветра, еще чуть-чуть - и снова нырну в море травы…
– Вот что, Сергей, - начал Осипов, и я вздрогнул, просыпаясь.
– Если ты выберешься, а я нет, знаешь…
Я помотал головой, чтобы отогнать сон.
– Знаешь… - продолжил капитан-лейтенант и сунул руку в карман кителя.
– Вот.
– Он достал простую записную книжку и обычный карандаш. Я такого не видел лет десять.
Осипов стал быстро черкать в книжечке, потом аккуратно выдрал листочек и протянул его мне.
– Понимаешь, - сказал он смущенно, - традиция такая есть. Когда авария в космосе, и люди не знают, кто выберется, а кто нет, они обмениваются адресами, чтобы оставшиеся могли навестить родных. Рассказать им, как все было.
Вид у Кирилла Александровича был смущенный. Такой, словно его, взрослого мужчину, застигли за ребяческим, бесполезным и глупым занятием.
– Традиция такая, - повторил он.
– Знаешь, я раньше никогда… Но так нужно.
Я молча взял листок и спрятал в нагрудный карман лабораторного халата. Осипов криво улыбнулся. Я потянулся вперед, взял у него из руки книжечку, а потом и карандаш. Кирилл Александрович выпрямился, и взгляд его стал серьезным. В глазах появилась уверенность в том, что все идет как надо.