Закон Дальнего космоса
Шрифт:
– Знаешь, Андрюша, - проговорил он тихо.
– Мой тебе совет: смени квартиру, а лучше город. К черту город, поезжай на другой континент, поменяй фамилию… и как можно быстрее. А пока прощай.
Александр Громов
ЗВЕЗДНАЯ ВАХТА
– Кажется, Сократ нашел Млечный Путь, - сказала Марта.
– Что, опять?
– механически отозвался я. Новость была не из тех, ради которых стоит все бросать, мчаться к источнику информации, издавать бессмысленные междометия и всплескивать руками, изображая восторженного идиота. Я даже головы не повернул.
У Марты вкрадчивое контральто. В нем самой природой заложен
Но чаще похотливый агрессор получает отпор. Получал и я. Получали все. У Марты были неприятности, ее собирались отчислить из отряда и не сделали этого лишь потому, что мы все за нее вступились. Пообижавшись сколько положено, самый тупой и разнузданный самец сообразит: Марта - отличный товарищ, классный специалист, надежный партнер в работе, а на большее не посягай. Она ли виновна в том, что природа вложила в нее бездну женственности? Как правило, все обиды растворяются без следа еще в период наземной подготовки, а уж на лунной базе, где идет окончательная “притирка” команды, ни о каком донжуанстве уже и речи нет.
Рецидивы во время годичной вахты на “Вспышке” бывают. Год для человека - большой срок. Но у нас с Мартой отношения чисто товарищеские - как-никак вторая вахта у обоих.
Пройдет срок - Марта и на третью подпишется. У нее дети, которых надо кормить, и прорва женственности, а мужа нет как нет.
Станция “Вспышка” существует уже сотню лет, а где она находится, до сих пор никому не известно. Очень далеко - вот и все, что можно сказать. Не в нашей Галактике, это точно. В какой-то иной. С одной стороны - обидно. С другой - хорошо, что первый, и пока единственный, обнаруженный субпространственный Канал вообще вывел людей хоть куда-то. Не выбросил во вселенную с иными физическими законами, где ничто земное не выживет и микросекунды, не втолкнул в недра звезды, не закинул в бедную материей область пространства, где даже газа почти нет, а до ближайшей звездной системы не меньше гигапарсека. Наоборот - вывел к интересной звезде неизвестно в какой галактике. Звезда эта, по некоторым признакам, - предсверх-новая. В ее недрах идут прелюбопытные процессы, а наша задача - увеличивать с каждой вахтой поголовье автономных научных станций, обращающихся вокруг нее по разным орбитам, следить за исправностью техники, обобщать результаты, давать прогнозы и при первых признаках реакции, обещающей взрыв, - уносить ноги.
Все это хорошо, конечно, и жутко интересно для науки. Еще лучше, что вход в Канал найден буквально “в двух шагах” - внутри Солнечной системы довольно высоко над эклиптикой. Он путешествует по Галактике вместе с Солнцем и, кажется, не намерен нас покинуть. По этому поводу теоретики сочинили массу прелюбопытных гипотез. И уж совсем замечательно, что Канал стабильно позволяет людям не только попасть в иную точку пространства, но и вернуться обратно.
Вахта - год. Команда исследователей - шесть человек. И перезрелый красный гигант, тужащийся в попытках взорваться. Черт знает в какой точке Вселенной.
– Точность идентификации девяносто девять и девять, - с призывной хрипотцой мурлыкнула Марта.
– Да ну?
На сей раз я был поражен не на шутку. Бросил работу, помчался, навис над монитором.
– Если это розыгрыш…
– Смотри сам. Группа из трех галактик на дальней периферии большого скопления. Одна галактика гигантская, типа эс-бэ, два спиральных рукава, один рукав искажен. Это Туманность Андромеды. Вторая - тоже гигантская, но чуть поменьше. Тип эс-бэ-бэ. Маленькая перемычка, четыре спиральных рукава. Это Млечный Путь. Третья - средней яркости, слегка растрепанная, с тремя основными
Сколько раз они уже “в целом соответствовали”! Во Вселенной пропасть галактик, обнаруживаемых нашими скромными средствами, и каждая из них индивидуальна. Казалось бы, идентифицировать Млечный Путь - плевое дело… Однако сейчас мы видим его таким, каким он был в те времена, когда по Земле и динозавры-то еще не бегали. Это в лучшем случае. В худшем - когда еще не было самой Земли. Не так уж трудно подобрать похожую тройку галактик из миллиардов и миллиардов и заявить, что они-то и есть ярчайшие галактики Местной группы. С вероятностью от десяти до пятидесяти процентов, что курам на смех.
А вы попробуйте-ка перебрать все эти миллиарды галактик и проанализировать каждую группу в отдельности. Сколько у вас уйдет времени?
Но сейчас Сократ - мозг “Вспышки” - неспроста дает вероятность 99,9. По яркости и местоположению очередной “подходящей” тройки он приблизительно определил расстояние до нее, учел поправку на истекшие миллионы лет, принял во внимание существующие теории галактической эволюции и сделал вывод.
Сократ жутко умный и, подобно своему греческому тезке, никогда ни в чем не уверен на сто процентов. И если он считает, что его мнение истинно аж на 99,9%, - значит, с человеческой точки зрения, оно истинно в последней инстанции - и точка.
– Поздравляю, - сказал я не без зависти.
– Ты первая, кто видит Млечный Путь со стороны. Но я второй, что тоже неплохо. Скорее фиксируй, не то замаешься доказывать свой приоритет. Кстати… так, в рамках праздного любопытства… где мы находимся?
– В одной из галактик скопления в Северной Короне, - низким и вибрирующим, черт бы его побрал, голосом проговорила Марта.
– Большая тебе от этого польза?
Я пожал плечами.
– Да так, знаешь ли… Пользы, положим, никакой, я ведь не астрофизик-теоретик. Просто странно жить, не зная своего адреса. Идиотом себя чувствуешь. А от Млечного Пути мы далеко? Сколько в мегапарсеках?
– Почти триста. Без малого миллиард световых лет.
Мило. Значит, мы видим нашу Галактику такой, какой она была в те времена, когда на Земле еще не возникли многоклеточные организмы. Научный мир закряхтит от удовольствия и взвоет от нетерпения: считать! быстрее! проверять модели! Авось нашей вахте перепадет со всей этой суеты какая-нибудь премия.
Поделим на шестерых. Ведь на месте Марты мог оказаться любой из нас - чисто теоретически. Практически же каждый занят своим делом, тем, к которому у него лежит душа, и в чужие дела без спросу не лезет. Подготовка у нас универсальная. Я, например, могу заменить и Марту, и Петера, но предпочитаю заниматься собственно станцией. Марте по душе Дальний Космос, а Петеру - наша подопечная звезда, которая пульсирует, коптит, выбрасывая углеродную пыль, и никак не желает взрываться. Конечно, если я заболею, они легко справятся с ремонтом и профилактикой бортовых систем. Сократ поможет, В сущности, на всех трех постах работа одинаково монотонная - само собой, в штатном режиме. В нештатной ситуации мы, разумеется, потревожим покой отдыхающей тройки.
Двенадцать часов работы - потом двенадцать отдыха. И так каждый условный день в течение года. Две тройки. Одна женщина и двое мужчин в каждой. Такое сочетание кажется психологам оптимальным.
Мне - нет. Все время хочется быть в глазах Марты лучше Петера, и это утомляет. Но я согласен с тем, что зеркальная комбинация - две женщины, один мужчина - просто кошмарна.
Подлез и Петер, долго разглядывал картинку с тремя невзрачными туманными пятнышками, морщил чело - он вообще немножко заторможенный, - читал выкладки Сократа, а потом заявил: