Закон Дальнего космоса

Байкалов Дмитрий Николаевич

Ленивого Тигра и его людей вид чужака не удивил.

–  Вы довольны, господин?
– спросил Ленивый Тигр.

–  Держи серебро, - голосом, подобным скрипу несмазанной петли, сказал большеглазый дьявол.
– Напрасно отпустили мастера, - добавил он.

–  Слово Ленивого Тигра равно весу этого серебра, - заявил предводитель, взвешивая в руке тяжелый мешочек.
– Впрочем, если господин удвоит вознаграждение, мы можем догнать мастера.

–  Ты дал ему лучших коней.

–  Да, действительно… Но вряд ли мастер приведет сюда правительственные

войска. Ему сейчас не до этого, а завтра нас здесь не будет. Кстати, что господин собирается делать с молитвенной беседкой?

–  Я заберу ее отсюда.

Разбойники недовольно заворчали, но Ленивый Тигр взглядом приказал им замолчать.

–  Я слышал о ваших повозках, летающих подобно ночным птицам. Но моим людям не нравится, что вы забираете беседку. Не оскверняются ли этим наши места?

–  Хорошо, я дам еще серебра, - проскрипел чужак.

–  Вот это великодушный господин, - вскричал Ленивый Тигр, а потом обратился к разбойникам.
– А вы чего встали, бездельники? Живо сворачивайте лагерь, мы уходим к Черной реке. Все, что не сможем забрать с собой - сжечь.

И больше о Ленивом Тигре и его людях мы ничего не слышали.

В столице мастер Ганзак и подмастерье остановились в гостином дворе недалеко от дворца Наследника. Коней они удачно сбыли хозяину гостиного двора, вырученные деньги пригодились на взятки чиновникам и надзирателям. Последние слитки пришлось отдать тюремщику, чтобы он устроил свидание с Отором. Впрочем, мастер знал, у кого он может занять средства под залог или в рост, его имя - лучше всяческих рекомендаций.

Выяснилось, что можно было и не спешить - дело получило огласку и разбирательство оказалось долгим.

Внука заточили в отдельном помещении в самом дальнем конце тюрьмы для опасных преступников. Ученика Идо внутрь не пустили. Тюремщик долго гремел ключами, ворчал невнятно о подкупе и ужасных карах за это, о своем добросердечии и наконец открыл дверь.

–  Скоро я приду, и чтобы здесь никого из посторонних не было, - произнес тюремщик и исчез в темном коридоре.

Мастер Ганзак чуть было не прослезился, увидев внука в тюремной одежде. Но сдержался и лишь поинтересовался, не голодает ли тот.

–  Мне приносят еду, - пробормотал Отор, опустив голову и стыдясь поднять глаза.

–  Завтра или послезавтра ученые вынесут приговор, - сказал Ганзак.
– Если бы я знал, кого из них подкупить, чтобы он выступил в твою защиту…

–  Защитники будут, - еле слышно отозвался внук.
– Сам Наследник потребовал решения по справедливости.

–  Вот как?
– поднял брови старый мастер.
– Значит, правду говорят, что Наследник благоволит к большеглазым дьяволам и тем, кто общается с ними?

Отор ничего не ответил, да в этом и нужды не было. Кое-кто из молодежи тянулся к чужакам, как домашний муравей на сладкое. Добро бы еще просто для торговли! Ради наживы алчные люди готовы были рискнуть и рисковали, зарабатывая втрое, вшестеро против обычного. Чужаки серебра не жалели. Хуже приходилось неосторожным юнцам, которые, пробираясь к Фактории,

вступали в разговоры с большеглазыми дьяволами, насыщая свое любопытство. После этого одним из них жизнь казалась пресной, обычаи - скучными, а друзья и родственники - людьми недалекими. Другие пытались подражать большеглазым дьяволам в манере разговора, в поведении, громко смеялись в присутствии старших, отказывали в воде младшим, сомневались в установлениях и канонах и даже осуждали деяния предков, правда, шепотом и лишь в кругу себе подобных.

–  Кто в столице самый лучший законник?
– спросил мастер Ганзак.

–  Не знаю, - уныло ответил Отор.
– Может, дядюшка Сокан знает…

–  Ну, я и сам могу найти. Приходил ли к тебе Сокан?

–  Два раза. Приносил вина, сластей. Он и рассказал про Наследника.

–  Хорошо. Даже если приговор будет суров, я дождусь твоего возвращения из ссылки. Помни о своем долге - тебе надлежит похоронить меня. Если тебя не будет рядом, я не смогу отпустить душу, обратив ладони к небу.

–  Это старые предрассудки… - начал было Отор, вскинув голову, но мастер перебил его:

–  А если ты снова будешь охаивать обычаи предков, то люди скажут, что я умер, обратив ладони к земле.

Отор вздрогнул и снова опустил глаза.

Лучший законник нашелся в тот же вечер. Мастер договорился об оплате и пошел разыскивать Сокана. Подмастерье Идо сторожил комнату и кошель с деньгами, которыми их ссудил хозяин гостиного двора, узнав, кем является его гость.

Сокан обнаружился в таверне, где обычно собирались стражники из дворцовой охраны после обходов и служб. Он уже изрядно выпил подогретого вина и, завидев родственника, вскочил с места, опрокинув скамейку. Разносчик вина сделал ему замечание и тут же получил в ухо. Кто-то вступился за разносчика, началась драка, причем Сокан в это время был уже на улице вместе с мастером, забыв при этом расплатиться за выпитое.

–  Таковы столичные нравы.
– У него слегка заплетался язык.
– Никакого уважения к служилому люду. Прислуга распоясалась. А все эти большеглазые дьяволы мутят воду!..

–  Ты можешь устроить встречу с кем-нибудь из ученых?

Тут Сокан споткнулся и чуть было не улетел в канаву.

–  А вот этого не надо.
– Он почти протрезвел.
– Подкупить ученого мало кому удавалось. Можно все испортить. Решение будет по справедливости.

–  Это тебе сам Наследник сказал?
– недоверчиво осведомился мастер Ганзак.
– У тебя такой высокий чин?

–  Тс-с…

Сокан обвел мутным взглядом улицу, освещенную гирляндами разноцветных фонариков над увеселительными домами.

–  Кто я такой, чтобы со мной разговаривал Наследник?
– хитро прищурившись, произнес он.
– Я знаю свое место, и если будет воля Неба - возвышусь до начальника стражи. Или буду изгнан из дворца, если сила земли превзойдет небесное предписание. Но у меня есть уши, а во дворце много языков, в том числе и болтливых. Однако нам надо выпить хорошего вина за благополучное разрешение…