Закон Долга. С востока на запад
Шрифт:
Ставленник услышал её бормотание.
— Парные танцы? — переспросил он. — А что это такое?
Ира уставилась на него, не понимая вопроса.
— Ну… парный танец. Когда танцуют двое.
Дринтаэцель почесал подбородок.
— Всего два танцора? Хм… таких танцев нет ни у кого в Рахидэтели. Хотя, признаться, не поручусь за сквирри и ваших подопечных, — он кивнул в сторону посольского стола. — Все народы Низин танцуют, собираясь большим числом, по особым случаям. Ах, да! Разве что несущие в себе зверя исполняют что-то подобное… но я бы не назвал эти… движения… танцем, который можно исполнить на празднике в приличном обществе.
И он вопросительно приподнял бровь,
— Танцы, подобные вашим, у нас остались в прошлом. Сейчас их можно увидеть только на празднествах, посвящённых истории. Наш мир огромен. И у каждого народа во все времена были свои танцы. Лишь позже, с развитием торговли, люди стали исследовать культуру друг друга, учиться. Поначалу танцы делились на те, что для простого народа, и те, что для знати. В наше время такого разделения уже нет. Каждый может интересоваться танцами разных стран или слоёв общества, изучать их. Все они очень разные. Есть те, что исполняют в одиночку, есть парные, когда мужчина обнимает женщину за талию. Они очень нежные и красивые, а иногда огненно-страстные. Есть… — Ира некоторое время подбирала слова, — есть танцы, задача которых прославлять возможности человеческого тела. Они даже танец не всегда напоминают. Больше похоже на боевое искусство под музыку. А есть такие, что демонстрируют красоту и пластику тел. Если я правильно поняла вас, то танцы перевёртышей из Рахидэтели могут быть на них похожи.
— И у вас можно научиться любому танцу?
— Да. Абсолютно. Школы есть. Но никто не мешает учиться самостоятельно. Есть люди, которые очень хорошо чувствуют музыку и танцуют, используя собственное воображение.
— А вы где-то учились?
— Нет. Самоучка. Да и была на диско… в смысле, на танцевальном вечере очень давно.
Хотя это мягко сказано. В институте она вообще не баловала себя походами на танцы, занимаясь учёбой вплотную. Последняя дискотека — выпускной в школе. Но музыка всегда настраивала её на позитивный лад, потому потанцевать в собственной комнате перед зеркалом под любимый плейлист — не регулярное, но частое занятие.
Впервые Ира увидела у ставленника такое неприкрытое любопытство. Без двойного дна. Какими бы ни были его планы, от которых, она уверена, он ни на каплю не отказался, потребность приоткрыть завесу тайны мира вестников манила его не меньше. Потому последовавшая деликатная просьба её не удивила:
— Ириан, вы обещали порадовать нас пением, но… танец, подобного которому ещё не видели в Рахидэтели, мог бы стать не меньшим украшением сегодняшнего вечера.
Ира несколько минут обдумывала. Придётся учитывать платье в пол, а разнообразие возможных движений сократить, помня о строгости местных правил, бёдрами уж точно придётся крутить поскромнее. Чувствуя дух авантюры в груди и играющий в крови хмельной напиток, который всё-таки сегодня попробовала, Ира решилась. Она попросила у ставленника разрешения послушать некоторое количество отрывков мелодий Рахидэтели, прося отдать предпочтение ритмичным произведениям среднего темпа.
Музыканты с энтузиазмом выполнили просьбу. Первые две композиции по настроению были похожи на хоровод амелуту, потом шёл марш, сразу же мысленно отброшенный за специфичностью, а четвёртая мелодия заставила Иру резко посмотреть на балкон, узнавая ритм. Это произведение с трудом сравнивалось с современной, знакомой версией, но если представить, что звучал мотив, оставшийся на страницах истории, да ещё приправленный деревенским колоритом, то он вполне мог быть предшественником всем знакомого танца. Но это точно
Закрыв глаза, Ира погрузилась в музыку, представляя, как это могло бы выглядеть. Улыбка, и она кивает ставленнику, утверждая выбор. К центру зала её сопровождала тишина. Все до единого столовые приборы оказались на столах, были отодвинуты кубки и тарелки. Ей бы испугаться, но брошенный случайно взгляд в окно, где в углу торчала вверх ногами морда Варна, чуть не заставил её рассмеяться в голос. С ящера слетело всё его плохое настроение. Сейчас он подобно летучей мыши сполз с крыши, повис вниз головой, вцепившись в раму окна лапами, и заглядывал в залу.
«Мне тоже интересно!» — бросил он ей, и она украдкой улыбнулась, стараясь, чтобы никто не заметил её повышенного внимания к зрителю на окне. Переглядка сняла напряжение, и она махнула рукой музыкантам, прикрывая глаза.
Говорят, что выйти на сцену — страшно. Правду говорят. Но даже самый трясущийся человек закрывает глаза и представляет себя то на троне в окружении внимающих придворных, то под софитами с микрофоном, то у костра душой компании с гитарой. Тянет сцена. Каждого тянет. Выйти, и чтобы все ахнули. А на деле дрожат колени и отнимается язык. Может, у профессионалов на этот счёт свои рецепты, целая книжка, но у Иры их было всего два. «Среди кого» и «для кого». Среди друзей на дискотеке забывались и страхи, и комплексы. А тут…
Она просто сделала первый шаг. Музыка полилась в уши, адреналин согрел вены, а чувство проказы, подогретое разговором с подглядывающим ящером, заполнило сердце до краёв. Хитро улыбнувшись, Ира открыла глаза и пошла за музыкой. В её распоряжении был весь зал, но она двигалась на пространстве, которое едва ли перекрывало восемь плиток под ногами. Повороты вслед за убыстряющимся ритмом заставляли юбку кружиться. Не имея возможности показать пластику ногами, она переключилась на руки и тянулась за ними, словно пытаясь поймать бабочку в полёте.
Она танцевала для друзей. Для тех, кто не бросил. Для тех, кто помог и научил. Танец-искорка, танец-ласка, танец-спасибо. Всё то, что она могла вложить в движение соответственно своим любительским способностям. Впервые за последние полтора года, которые казались целой жизнью. Искренность так увлекла её, что под конец она совсем забыла об условностях. Это её танец. Не рахидэтельский.
Так пусть видят.
Она окончила его, скользнув мыском туфли по полу перед собой, откинула руки за спину, оставив их свисать поникшими веточками, прогнулась назад, уставившись в потолок. На душе было легко, показалось, что даже люстра подмигнула ей лампочкой. Глубокая тишина, последовавшая за последней нотой, не сбила настроения и не испугала. Выпрямившись, она поправила юбку и прошла к столу, пока ещё не собираясь садиться на место. Не знала, заставят петь или ограничатся одним выступлением.
— Я смогла удовлетворить ваше любопытство, ваше сиятельство? — спросила она у ставленника.
Тот резко сглотнул и кивнул.
— Более чем, — прозвучало после паузы. — Такого действительно никто из нас прежде не видел.
— Рада, что вам понравилось.
«Ещё как понравилось! — провещал Варн каким-то не своим голосом, — Даже этот его одарённый пасть раскрыл. Про щиты забыл. Так что ставленник сейчас искренен. Клык дам. Кстати, а такие пляски у вас только на празднества раздают или просто так посмотреть тоже можно?»