Закон Хроноса
Шрифт:
– Ты вернулся прямо к чаю, дядя! Ты уже поел или будешь пить чай с нами?
Гумбольдт многозначительно посмотрел на Оскара и повернулся к женщинам.
– Я поел, спасибо. Но с удовольствием выпью чаю с булочкой,- сказал он.- Хочу вам кое-что рассказать.
– Что?
– Оказалось, что первое путешествие во времени может случиться быстрее, чем мы ожидали. Мы с Пфефферкорном решили все проблемы, так что ничто не мешает нам отправиться в путь.
– Правда? Это же здорово! Когда едем?
– Я думал, может… завтра утром.
– Еще бы! Конечно! Не знаю куда, но уже жду не дождусь,- просияла Шарлотта.
Она схватила дядю под руку, и они направились к дому. Элиза с Оскаром молча пошли следом.
16
Семь человек, семь стульев. Братья расположились по кругу. Лица скрыты за масками. Привычная картина. И все же на этот раз что-то было не так.
Случилось то, чего никогда не случалось с момента основания ложи в 1721 году. Великий Мастер допустил постороннего. Человека, который не являлся масоном.
Непосвященного.
Присутствующие явно нервничали, украдкой обменивались взглядами и жестами. Кто этот чужак? Что ему нужно? Как Мастер принял такое решение, не посоветовавшись с остальными?
Неизвестный стоял за досточтимым Мастером, опустив голову и скрестив руки. Он был здесь единственным человеком без маски. Лицо незнакомца находилось в тени, но можно было легко рассмотреть, что нос у него был не раз сломан, а лицо и голову покрывали многочисленные шрамы. О чем думал Мастер, приглашая сюда подобную особу?
Досточтимый Мастер поднял руку. Потом встал и снял маску. Еще одно новшество.
– Воздаем хвалу всевидящему архитектору.
– Воздаем хвалу всевидящему архитектору.
Эрих фон Фалькенштейн был прусским генералом. Командующий пехотой и военный советник покойного императора. Сорока девяти лет от роду, с коротким ежиком волос на голове и аккуратно подстриженными усами. Великим Мастером ложи он стал совсем недавно, но обладал такой силой и авторитетом, что вызывал уважение и у старых мастеров.
Все в нем говорило о военной дисциплине: прямая осанка, безупречно сидящая форма, холодный пронзительный взгляд. Ничто не могло ускользнуть от его глаз. И взгляд был быстрее, чем у белки, холоднее, чем у змеи. Фалькенштейн был ярым врагом демократии и парламентаризма и не скрывал от близких друзей, что считает Вильгельма слишком слабым и снисходительным. Восхищение и уважение, которое кайзер испытывал по отношению к Великобритании, воспринимались Фалькенштейном как большая угроза Германской Империи. Именно поэтому он и другие масоны составили план, как убрать Вильгельма с дороги, образовать военное правительство и обвинить в убийстве социалистов. Убить трех зайцев одним махом, как говаривал Фалькенштейн.
– Пожалуйста, выйдите вперед, господин Берингер. Станьте посередине,- Фалькенштейн указал на каменный глаз в полу.
Мужчина был здоров как бык, коренастого телосложения и очевидно недюжинной силы. Его движения были выверенными, как у профессионального
Георг Штангельмайер, бывший воспитатель императора, известный как брат Георг, презрительно поморщился. Сквозь аромат дешевой туалетной воды явственно пробивался запах сточной канавы. Мелкий уголовник худшего пошиба. Берингер… Где-то он уже слышал это имя. Министерский советник Натаниэль Штрекер однажды его упоминал. В прошлом они с сыном часто использовали этого человека для оказания мелких услуг. Но что могло побудить Мастера пригласить сюда мелкого воришку? Не спятил ли он?
Но как только человек заговорил, брат Георг понял, как ошибался. То, что, запинаясь и с трудом подбирая слова, сообщил Берингер, повергло его в шок. Остальные братья были потрясены не меньше, особенно брат Исмаил. По примеру Мастера он тоже снял маску. В глазах его светилось презрение, смешанное со страхом. По залу пронесся шепот.
– Братья мои!
– поднял обе руки Фалькенштейн.- Пожалуйста, успокойтесь!
Но успокоить Исмаила Карренбауэра, казначея только что основанного временного правительства, было не так легко. Он выступил вперед и заговорил, не спросив на это разрешения.
– Какие есть доказательства того, что Гумбольдт испытал машину? Кто-то принимал в этом участие? Есть ли свидетели? Откуда поступила информация? Говорите!
– У меня есть свои источники,- спокойно ответил Берингер.- Можете мне поверить, это все чистая правда.
– А если ваш источник ошибается? Почему он не пришел сам и не рассказал все это нам лично?
– Он еще мальчик, уважаемый господин. Он живет в доме Гумбольдта.
– Еще мальчик, понятно,- рассмеялся Карренбауэр.- Вот оно что. Дети склонны рассказывать небылицы. У вас самого есть дети? Нет? Так я и думал. Они лгут с утра до вечера. Воистину свидетель, достойный доверия.
Георга Штангельмайера покоробило от непочтительного тона, который позволил себе брат Исмаил. Но Мастера нелегко было вывести из себя.
– Придержи свой язык, брат Исмаил,- спокойно сказал Фалькенштейн.- Не тебе ставить под сомнение показания свидетеля. Пока мы не располагаем другой информацией, будем считать, что мальчик прав и машина времени действительно работает. Вопрос в том, как Гумбольдту это удалось? Брат Георг, я хотел бы узнать твое мнение.
Георг Штангельмайер сделал шаг вперед.
– Если честно, у меня нет слов,- сказал он.- Я оставляю за братом Исмаилом право сомневаться в правдивости показаний мальчика. Но сам я склонен им верить. Мне остается только предположить, что Гумбольдт меня обманул. Помните, он сказал, что нужны годы, чтобы перейти к экспериментальной стадии. Еще он заявил, что машине потребуется столько энергии, сколько всему Берлину за год. Теперь все предстает в новом свете. Видимо, в его распоряжении большая машина и источник энергии для ее работы. Эта новость застала меня врасплох, можете мне поверить. Я просто ошеломлен,- опустил он голову.