Закон меча. Трилогия
Шрифт:
Весла справа замерли, а те, что с левых бортов, загребли, разворачивая лодьи к берегу.
– Ходу!
Лодьи с разлету, скрежеща килями по мелкому дну, втесались в берег.
– Вперед!
Варяги, йомсвикинги, пруссы, галаты – все, кто пошел в поход за Рюриком, – ринулись к носам лодий, запрыгали кто на берег, кто в мелкую воду. В левых руках щиты, в правых – копья, мечи, топоры… Хоть сейчас в бой!
– Разобрались по десяткам! Полусотникам и сотникам вести! Па-ашли!
Олег с завистью проводил глазами гридней, трусцой удалявшихся на передовую. Нет того десятка, в котором он состоял бы, –
Сухов насупился. Подождав, пока гридь пройдет мимо, он пристроился к толпе ополченцев, не имевших ни малейшего понятия о строе. Все перли, как им моглось и хотелось. Ополченцы переговаривались:
– Эх, врежем свеям!
– Видать, награбили добра…
– Ниче, не убегут! Лодьи дорогу-то перекроют!
– Во-во! Все нам достанется!
– Все, что останется! Или ты мыслишь, что гридь с тобой поделится? Ага, жди!
– Ниче! Всем хватит!
Полное радужных надежд, ополчение топало в бой. Обходя громадный валун, Олег двинул напрямки, через кусты, и споткнулся о свежий труп. И очень удивился. На траве лежал воин явно не северного обличья – волосы длинные, волнистые, цвета воронового крыла, а лицо смуглое, словно обожженное солнцем. Ромей? Да нет вроде… Не та амуниция. Какой у неизвестного шлем был, уже не узнать – некто, обладавший громадной физической силой, так треснул южанина по голове, что шлем на миску стал похож. А вот доспех знатный! Чешуйчатый! Одинаковые стальные пластины были сшиты вместе так, что и впрямь напоминали чешую. «Пригодится!» – решил Олег и снял доспех с южанина. Кольчуга – кольчугой, а и латы не помешают! С его-то умением…
Олег, кряхтя, напялил доспех поверх «бирни» и затянул кожаные завязки на боках. Новое железо ощутимо давило на плечи, но и защищало надежно.
– Олег! – крикнул Пончик. – Чего ты там копаешься?
– Бегу! – откликнулся Сухов, прилаживая ножны, и впрямь побежал – грузной трусцой.
А шум боя накатывал все ощутимей – воздух дрожал от лязга и грохота, густел от криков неистовства и злобы. Ополчение преодолело лесополосу, отделяющую курганы от северной окраины Альдейги, и сразу окунулось в битву.
– На врага! – послышался приказ Рюрика.
Вымотанное воинство Шаева криками радости встретило прибывших на подмогу и рассредоточилось, пропуская вперед свежие силы. Гридни Рюрика мигом построились клиньями и бросились на растерянных свеев. И пошла рубка! Редкими ручейками викинги и хускарлы все-таки просачивались между клиньев – и попадали под мечи ополчения. Хускарлы, те или сдавались, или гибли, а вот викинги ни плена не желали, ни смерти. Попробуй-ка, плени такого вояку или прибей, когда те с десяти лет к мечу приучены. Только победа в бою не силой обретается, а духом. С этим у викингов была проблема. Чужаки на чужой земле, они уже были готовы и от добычи отказаться,
Олег махнул катаной влево, подрезая зазевавшегося хускарла, махнул вправо, но не достал. Прянул от чьего-то меча, отбил и ударил снизу вверх, пропарывая низ живота. Свей рухнул на колени, воя и тараща глаза. Олег взбежал на взгорбок и увидел перед собой бывший Урманский конец города. Ныне улиц его будто и не было: повсюду метались сотни людей, истребляя себе подобных. Кровавая карусель…
Олега обогнали стрельцы. Защелкали луки.
Сухов отбивал «змей битвы» щитом или мечом, что не всегда удавалось: дважды стрелы тюкнули его в панцирь, а одна пробила «подол» кольчуги и царапнула по ноге.
Внезапно картина боя изменилась – «карусель» откатилась к берегу Олкоги, очищая пустырь, заваленный трупами, ранеными, утыканный стрелами, заляпанный кровью. Там, где ранее проходила Варяжская улица, торчали стены полусгоревшего дома, а на самой «улице» рубился Рюрик сын Регинхери. Олег удивился – а где ж верные бояре? Чего не защищают рейкса? Подзабыли в горячке боя? Да разве можно о таком забывать?! И тут из уцелевшего дома полезли викинги. Один, другой, третий… Шесть голов! И шесть мечей… На одного Рюрика!
Сухов, словно забыв о килограммах доспехов, помчался наперерез свеям, вопя: «Берегись! Берегись!» Но рейкс не слышал его, фехтуя сразу с двумя викингами, наседавшими на него. Олег подбежал и оглянулся – где та шестерка? Вовремя! Тяжелое копье неслось, выцеливая широкую спину Рюрика. Сухов изо всех сил долбанул щитом. Щит треснул, а копье прогудело над плечом Рюрика. Только тут рейк оглянулся, заметил Олега с выпученными глазами, набегавшую шестерку и крикнул:
– Со спины меня прикрой!
Рюрик и Олег стали спиной к спине, и пошло дело! На Сухова насели те двое, которых Рюрик не успел отослать к Одину в Вальхаллу. Рубаки они были знатные. Деморализованные, это верно, но жажда жизни и страх смерти добавляли викингам сил и упорства. Олег едва поспевал отбиваться, а уж о том, чтобы самому нанести удар, и речи не шло. Вот викинг справа, с перебитым носом и длинными усами, качнулся в сторону и ударил наотмашь, едва не опрокинув Олега. Сухова спас лишний доспех – панцирь принял на себя удар, одна из пластин лопнула, но кольчуга под ней выдержала. Уклонившись, он успел отбить удар того викинга, что бил слева, безусого, но с рыжей бородкой от уха до уха. Обратным ударом викинг вспорол панцирь у Олега на боку и сделал короткий замах, дабы покончить с вертким русом, заколов того, но не успел – напоролся на меч Хилвуда.
– Сюда! – проорал рядом знакомый голос. – Сюда!
Ладонь Рюрика хлопнула Олега по плечу, и лишь тогда он оглянулся. Кричал Хилвуд, подзывая гридней-телохранов. Из шестерки викингов уцелели трое, но ненадолго. Подскочившие гридни, красные от того, что подпустили врага к рейксу, мигом уделали выжившую троицу.
Олег медленно приходил в себя. А Рюрику хоть бы что! И ведь ни полслова не сказал. Олег ему жизнь спас, спину прикрывал, а вся награда – по плечу хлопок! С другой стороны, как еще-то? Театральные фразы типа: «Благодарю тебя, мой юный друг, ты спас меня от смерти!» у Сухова всегда вызывали острый приступ аллергии. Так что все путем…