Закон меча
Шрифт:
– А кнутом высечь и епископу отписать?
– Стар он, хочет домой вернуться, а за дорогу платить нечем.
– Не хитрит? – с сомнением уточнил Норманн. – Для него открыты двери любого монастыря.
– Не знаю, – пожал плечами Речан, – только общество решило туда перебраться, вольготно и никого не стесним.
– Отец Иоанис знает о вашей затее?
– Советовались с ним, обещали один домик специально для него подправить.
– Хорошо, оформляйте купчую, я внесу деньги в дар дружине. Но сначала Иоанис должен поговорить с местным кюре.
С одной стороны, Норманна устраивала сделка с покупкой церкви. Стоять им здесь не менее месяца, воины смогут хорошо отдохнуть и развлечься. Нельзя пренебрегать житейскими удовольствиями, боевой дух как раз и зависит от подобных мелочей, а не от преданности каким-либо идеям. Напрягала нелогичность предстоящей покупки: земли пустовали более десяти лет, причем не бросовые, а плодородные. Почему? Для этого должна была быть очень серьезная причина. На каком основании кюре продает церковь? Подобная сделка абсолютно абсурдна, храмы редко находятся в частной собственности. Или все же и такое бывает?
…Портной любовно разглаживал ладонью принесенную слугой ткань. Сначала он расстелил отрезы шелка, затем отрезы бархата, а получив парчу, неожиданно заплакал.
– Сир, спасибо вам, я даже не мечтал прикоснуться к столь великолепным тканям!
– Вы успеете сделать к вечеру хотя бы одно платье? – деловито спросил Норманн.
– Из этой ткани! Нет, нет и нет! Здесь требуется особая работа!
– Вам не приходилось шить одежду из щелка или бархата?
– Через мои руки прошло много парадных одежд. Но вы принесли ткани изумительного качества.
– Моя дама должна получить наряд к вечернему выходу! – От расстройства Норманн даже притопнул ногой.
– Если позволите, я сейчас же пошлю помощника к нашему лавочнику, – заторопился портной. – У него обязательно найдется пара отрезов генуэзского или мавританского шелка.
Норманн недовольно фыркнул, а слуга выложил на стол небесно-голубое сукно.
– Византия! Подобное сукно можно купить только в Париже! Сир, умоляю вас не спешить! Не заставляйте меня резать это великолепие.
– Вас устроит подобный бархат? – Норманн указал на курточку слуги.
– Отличная ткань для юной красавицы! Я немедленно сошью платье по последней бургундской моде!
Слуга, не дожидаясь приказа, побежал за нужным материалом, а Норманн еще раз недовольно фыркнул. Кто бы мог подумать, что во Франции такой отстой! В Новгороде никого не удивишь ни китайским атласным шелком, ни индийским бархатом, кстати, тоже из шелковой нити. Любой портной спокойно берется за выполнение заказа, а тут прямо-таки читают молитву и льют слезы.
– Что еще вам потребуется для шитья платьев?
– Немного золотой и серебряной канители для декоративных шнурков. И, – портной замялся, – кусочек меха.
– Мех? Зачем?
– К шикарным платьям добавляют накидку. Мне бы совсем чуть-чуть, достаточно нашить всего лишь полдюжины клочков.
Норманн невольно
– Сир! – В воротах появился ключник с огромным, на пол-лица фингалом.
– Кто это тебя? – сочувственно спросил Норманн.
– Кто-то из воинов вашей светлости, наши стражники не посмеют поднять на меня руку.
– Хочешь подать жалобу?
– Нет, пьян был, не помню, кто и за что бил. Его сиятельство молодой граф приглашают вас к столу.
Пришлось поспешно растирать потное тело и следовать в столовую на второй завтрак.
– Садитесь, дорогой друг! – Генрих указал на стул по правую руку от себя. – Ну и горазды пить ваши сотники!
– Это тысячники, – поправил Норманн.
– Ух ты! Вы обладаете огромной армией?
– Все познается в сравнении, мой враг легко соберет двадцатитысячное войско.
– Дорогой герцог, умоляю вас, расскажите о своих боевых походах!
– Хорошо, давайте сегодня вечером поговорим о войне. Кстати, а что это за отшельник живет на противоположном берегу реки?
– Отвратительная личность! Последний представитель рода д'Юглоз.
– Дворянин? Почему же он остался один?
– Он служитель церкви, его старший брат оскорбил моего отца и был наказан. Замок сожгли, а крестьян вывезли.
– Зачем вывозить крестьян?
– Как же! С покоренных народов собирают повышенный налог. Крестьяне из Гаскони в отцовской конурбации числятся воинским резервом и освобождены от поборов в казну.
– Ну а земли? Почему их никто не возделывает? – Норманна совершенно не интересовала система налогообложения. Надо было разобраться с покупкой заброшенной церкви.
– Так некому, – злобно ухмыльнулся Генрих.
– Я так ничего и не понял. Земли за рекой принадлежат кюре, а твой отец не хочет их брать? Или я что-то упустил?
– Мы как раз хотим расширить свои владения, но этот гад отказывается продавать, а убивать священника нельзя.
– Свяжите и увезите подальше.
– Ты что! – Генрих в ужасе чуть ли не подпрыгнул вместе со стулом. – Он же придет в первую попавшуюся церковь и напишет Папе жалобу!