Закон наемника
Шрифт:
— Вот молодец, живой, — произнес рядом со мной хриплый голос. — А я уж грешным делом подумал, что вот-вот сдохнешь.
— Не дождетесь, — прохрипел я, после чего смачно выплюнул в атмосферу концентрированную желчь, смешанную с вязкой слюной. Подо мной булькнуло, и я наконец понял, что бело-желтый круг перед глазами — это старый эмалированный таз, полный блевотины.
— Ну почему же, — усомнился голос. — Будешь молчать — и сто процентов склеишь ласты. Причем очень больно и хреново. Подними башку, приглядись.
Я послушался.
Прямо передо мной была серая бетонная стена, освещенная стоваттной лампочкой, болтающейся на шнуре под потолком. На стене не было ничего примечательного, за исключением большого
— К сожалению, от пентотала натрия или скополамина в твоем теперешнем состоянии ты скорее сдохнешь, чем начнешь говорить правду. Или вырубишься. Или глюки свои озвучивать начнешь, что мне абсолютно неинтересно. Понимаешь, Снайпер, я больше верю в дыбу, чем в сыворотку правды. Или вот в это.
Хреновина, на которой я был зафиксирован, дернулась, и ее верхний край опустился. Теперь я висел параллельно полу, ощущая, как путы, стягивающие мои запястья и лодыжки, врезаются в мясо. Хреновина легонько качнулась взад-вперед.
— Понимаешь, о чем я? — поинтересовался голос. — С увеличением амплитуды ты через некоторое время начнешь дозированно биться башкой об стену. Раз, другой, третий. Десятый. Пока не почувствуешь, как плющатся твои шейные межпозвонковые диски и вдоль швов начинает разваливаться череп.
Голос хохотнул.
— Ты же не хочешь убить себя об стену, сталкер?
— Убейся сам, урод, — посоветовал я.
— Попозже, с твоего позволения, — сказал голос. — Все-таки я задам тебе один вопрос чисто на пробу, перед тем как начать испытания стены на прочность твоей макушкой. Подумай хорошо, прежде чем ответить, череп-то у тебя один как-никак.
Я молчал, прикидывая, с какой это радости «Монолиту» понадобилась какая-то информация от меня. То, что Шрам сдал меня именно фанатикам, сомнений не было, хотя бы по той причине, что вряд ли где-то кроме их базы поблизости мог быть бетонированный бункер. А переть меня куда-то еще было проблематично даже для наемника — по сравнению со своим последним пребыванием в Зоне на Большой земле я благополучно накушал десяток кило, не меньше. Правда, думаю, за последние сутки успел столь же благополучно сбросить как минимум половину вышеназванного лишнего веса.
— Где «Дочкино ожерелье»?
Вот это да! Я ожидал чего угодно, но не подобного вопроса.
Про артефакт, созданный Исполнителем желаний из «Маминых бус», достаточно часто встречающихся в Зоне, знали лишь Болотный Доктор и члены группы Меченого, не имеющие привычки трепаться в барах о своих подвигах. Сомневаюсь, что эти волки вообще каким-то образом контактировали с другими сталкерами — Легенды на то и Легенды, что их мало кто видел. Тех же, кто имел несчастье с ними познакомиться, давно упокоила Зона. А тут такая осведомленность. Откуда интересно?
О чем я и спросил, добавив, что мне не очень-то удобно говорить, вися мордой вниз над тазом собственной блевотины.
— Логично. Как первое, так и второе, — сказал голос.
Зажужжал невидимый электромотор, и крестовина приняла вертикальное положение.
— Ты хочешь узнать, откуда мне известно про артефакт? — спросил голос. — Что ж, ты имеешь на это право. После того как вы бросили меня под мостом подыхать, а сами попёрлись к Саркофагу, я, представь себе, не умер. Я выполз из воды, таща за собой по берегу обрывки собственного кишечника, и ждал, что вы вернетесь за мной… Знаешь, я очень на это надеялся тогда. Ты даже представить себе не можешь, Снайпер, как ждет своих боевых товарищей смертельно раненный человек. И не для того, чтобы поплакаться им в разгрузки перед смертью. Надежда на спасение? Нет. Когда твоя требуха превратилась в лохмотья, ждать чудес просто глупо. Ты можешь не поверить, но тогда мне хотелось просто напоследок увидеть несколько знакомых рож, вместе с которыми я шатался по Зоне, ел из одного котла и считал своими братьями.
А потом пришли «монолитовцы» и подарили мне не пулю с могильным крестом, а новую жизнь. Но когда я вспоминаю, как с меня заживо сдирали кожу, а потом без наркоза разжижали плоть, чтобы слепить из нее новое тело, мне очень хочется, чтобы каждый из вашей грёбаной команды испытал то же самое…
…Я смотрел на этого человека — да человека ли? — и вспоминал мост через Припять, по которому мы год назад бежали к Саркофагу, отстреливаясь от «монолитовцев». Вот он стоит такой же, как и в тот день, — светловолосый, стриженный под ежик, прямая линия бровей, тяжелая нижняя челюсть, внимательные серые глаза профессионального убийцы… Интересно, зачем «монолитовцы» оставили ему старую внешность? Может, он сам попросил об этом, когда понял, что они собираются из него сделать, и палачи удовлетворили последнюю просьбу жертвы. А потом он озвучил еще одну просьбу — оставить ему воспоминания… Хотя, может, это было частью программы? Не зря же фанатики «Монолита» столь увлеченно уничтожают сталкеров. Наверно, у каждого из них есть свои воспоминания, благодаря технологиям многократно усиленные и искусственно превращенные в ненависть…
Он говорил еще что-то — но это было уже неважно. То, что стояло сейчас передо мной, уже не было Выдрой, хотя очень походило на моего боевого товарища. Это был просто «монолитовец». Судя по его рассказу и моему опыту, полученному во время путешествия в иномирье, просто биологическая боевая машина, состоящая из искусственных костей и полусинтетических мышц. Неутомимая, практически неубиваемая, если, конечно, не поразить пулей мозг или сердце. Думаю, другие травмы причиняют «монолитовцам» лишь временное неудобство и элементарно лечатся в автоклавах секретных лабораторий, расположенных под Припятью или в ее окрестностях.
А теперь им понадобилось для опытов «Дочкино ожерелье» — лекарство от комы и, как я подозреваю, еще от множества других проблем человечества. Которое, невостребованное и ненужное, растеряло свою целебную силу вдали от Зоны.
— И ради одного-единственного артефакта вы разнесли целый остров и убили семью Японца? — перебил я монолог Выдры.
— Я впервые слышу об этих акциях, — произнес «монолитовец» после небольшой паузы. — Но если они и были проведены, то, думаю, цель оправдывала средства. Наверняка аналитический отдел Хозяев просчитал, что специалисты вашего уровня останутся в живых и рванут в Зону выяснять, кому это понадобились их жизни. Это проще, чем брать вас в плен и тащить сюда через несколько границ. Без понятия, зачем Хозяевам понадобился Японец, но ты, скорее всего, был нужен в качестве ходячего контейнера для «ожерелья», запрограммированного на доставку к месту назначения. Думаю, никто лучше тебя не справился бы с этим заданием. Итак, повторяю вопрос — где «Дочкино ожерелье»?
Я рассмеялся. Сказать ему, что оно осталось на острове, который разнесли боевые вертолеты? Но обновлять собственными мозгами темное пятно на стене как-то не хотелось, да и не терял я ничего. Поэтому я сказал правду:
— Обломились вы вместе с вашими пиндосскими хозяевами. Вдали от Зоны «Дочкино ожерелье» превратилось в обычные стеклянные бусы. Думаю, что их унес Шрам вместе с хабаром, который причитался ему за доставку меня непосредственно к заказчику. Или припрятал где-нибудь на том берегу. Это ведь и было его контрактом — встретить меня и проводить на базу «Монолита», не так ли? Вы хоть обыскали его после выполнения акции?