Закон парных случаев
Шрифт:
44.
Выйдя из метро, я моментально заблудился. Дома в этом районе были какие-то одинаковые, кварталы гигантские, а табличек с номерами домов и названиями улиц не наблюдалось. Когда я отмахал пешком две длиннющие трамвайные остановки, оказалось, что иду не туда, пришлось возвращаться.
Наконец клиника обнаружилась. Помещалась она в довольно неприглядном на вид двухэтажном домике, обсаженном пыльным кустарником, и я подумал, что дела в клинике идут не лучшим образом. В холле за стойкой с табличкой «Администратор»
Пройдя, наверно, с километр запутанных коридоров, которые непонятно как помещались в этом небольшом на вид здании, я наконец нашел притаившийся в самом дальнем углу девятый кабинет. За время странствий мне иногда встречались люди. Наверняка, кто-то из них пришел в клинику лечиться, но в основном это были врачи, которые маялись от безделья и, скучая, бродили по коридорам.
Я постучал в дверь кабинета с надписью «Офтальмолог».
– Даааааа, - пропело в ответ нежное сопрано, которое я уже слышал по телефону.
Открыв дверь, я замер на пороге. За столом сидела тетка лет сорока пяти - гренадерских размеров, с густыми черными усами. Ее буйные кудри, отливающие синим, выбивались из-под декоративной белой шапочки и водопадом стекали на мощную грудь профессиональной кормилицы. Звенящий голосок Дюймовочки никак не мог принадлежать этому чудищу.
– Вы на прием? – снова пропел волшебный голос.
– Я? Это… Нет, - растерялся я. – Я вам звонил.
– Так вы и есть сынок Мики?
Мики? Что-то новенькое. Ни разу не слышал, чтобы отца кто-то так звал. На всякий случай я кивнул. Мики так Мики.
– Полечка, иди погуляй, детка. Чайку попей. А я с мальчиком побеседую.
Только после этих слов Дарьи я заметил, что в кабинете есть еще медсестра, маленькая, худенькая девушка, похожая на воробья. Она посмотрела на меня с интересом, кокетливо повела глазами и вышла, покачивая бедрами, вернее, их отсутствием.
– Ага, Полька положила на тебя глаз, - засмеялась, колыхаясь всем телом, Дарья, при этом смех ее был похож на звон хрустальных колокольчиков. – Ничего, что я на ты?
– Ничего, конечно.
– Как тебя зовут? Мартин? Хорошее имя. И по-русски говоришь хорошо. А в Питере что делаешь? К родне приехал? А как там Мики поживает? А братья-сестры у тебя есть? А ты учишься, работаешь?
Она задавала вопросы, не дожидаясь ответов, и я не знал, как вклиниться в этот ручей, который грозил обернуться Ниагарой в миниатюре.
– Отец погиб, - наконец удалось сказать мне. – Недавно. Его убили. Здесь, в Петербурге.
Дарья испуганно замолчала, приоткрыв рот. Потом ее губы под усами задрожали, и она тоненько всхлипнула.
– Какой ужас! – простонала она. И повторила: - Какой ужас!
Несколько минут мы молчали, только стрелки настенных часов перескакивали с деления на деление, издавая странные чмокающие звуки.
– Их нашли? – наконец спросила Дарья, осторожно промокнув глаза салфеткой.
–
– Ну, того, кто… Убийц?
– Нет. Пока нет. Поэтому я и пришел к вам.
– Ко мне? Но я же не видела его столько лет. Откуда я?..
– Расскажите мне все, что вы о нем знаете, - перебил я. – Это очень важно. Это убийство как-то связано с его прошлым. Пожалуйста, расскажите все, что можете.
– А милиция? Что милиция делает? Ну да, о чем это я? А может, обратиться в частное детективное агентство?
– Я должен найти его сам. Понимаете? – я посмотрел ей в глаза, и Дарья мелко закивала.
– Конечно, конечно, расскажу. Все, что помню. Ну, слушай.
В институт я поступила в 83-ем, на лечебный факультет. Твой отец учился на курс старше, но я его хорошо знала, потому что мой молодой человек, Гриша Шапкин, жил с Мики в одной комнате. Ну, в общежитии. Мы так его звали – Мики. Камил – как-то не очень прижилось. Он мне нравился. Симпатичный такой, дружелюбный, вежливый. Хотя и не очень разговорчивый. Скорее, даже замкнутый. Но девушкам нравился, даже очень. Еще бы – европеец…
Тут она запнулась и испуганно посмотрела на меня, сдвинув кустистые черные брови. Усы тоже зашевелились, словно живые.
– Дарья Васильевна, пожалуйста, говорите все. De mortius [8] 1 – вот этого не надо.
– Понимаешь, Мартин, - вздохнула Дарья, - девушек у него было много. Они сами за ним бегали. А он никому не отказывал. Ну, вроде как не хотел никого обижать. Ладно, скажу честно, я с ним тоже встречалась, но недолго. Надолго он, к сожалению, ни с кем не задерживался. Но вот умел как-то так отношения разрывать, что никто не оставался на него в обиде. Мол, ну так уж жизнь складывается, что поделаешь. Хотя, конечно, мужчина он был…
8
1 De mortius aut bene aut nihil – О мертвых или хорошо, или ничего (лат.)
Я сделал вид, что закашлялся. Выслушивать от посторонней тетки, каким именно мужчиной был мой покойный отец, как-то не хотелось. А еще стало совсем кисло. Отец «встречался» с этим чудовищем? Хотя, конечно, двадцать с лишним лет назад она наверняка была посимпатичней, но… К тому же, по ее словам, он никому не отказывал.
– Ну, в общем… Я, конечно, поплакала, но потом стала с Гришей встречаться, а с Мики мы остались в хороших отношениях. А потом он познакомился с девочкой Олей. Она училась в университете, кажется, на филфаке.
– Это моя мать.
Дарья вытаращила на меня глаза, похожие на чернослив.
– Не может быть!
– Почему?
– Но ведь они с Мики расстались.
– Выходит, что нет.
Дарья задумалась.
– Надо же. Я плохо ее знала. Видела всего несколько раз, праздники мы все вместе в общежитии отмечали. Она была очень хорошенькая. Только вот…
Дарья опять замялась. Я ждал, хотя понимал, что ничего приятного не услышу. Но обратного ходу не было.
– Мартин, пойми меня правильно, я не стала бы обо всем этом говорить, но ты сам сказал, что это необходимо.