Закон подлости (Солдаты удачи - 4)
Шрифт:
И тут в проеме десантного люка они увидели Трубача.
Его лицо и одежда были залиты кровью, но он продолжал отчаянную схватку против нескольких врагов на борту. Все, кто был в санитарном вертолете, затаив дыхание, ждали исхода этой схватки. Увы, они ничем не могли помочь товарищу...
Вертолет с Трубачом был чуть ниже и несколько впереди, но огонь с его борта почему-то больше не открывали -- видно, было не до того.
Еще ближе, еще... Теперь между ними было не больше полусотни метров.
Михаил маневрировал, скользил и
Артист, уцепившись одной рукой за скобы на потолке вертолета, висел как обезьяна, привычно держа у глаза видеокамеру и снимая все, что открывалось объективу.
Стрелять было нельзя. Вертолет с их другом швыряло из стороны в сторону. Внизу были горы -- до вершин метров двести, не больше.
Вдруг правее по курсу Михаил увидел еще один военный вертолет, который, видно, вызвали на подмогу.
– - Держись между ними, ближе к этому, подбитому! Подставляйся так, чтобы тот боялся стрелять и не мог нас сбить! Для них самое главное -доставить "подарок", так что стрелять поостерегутся!
Михаил понимающе кивнул и, сделав резкий маневр, занял такое положение в воздухе, чтобы высланная на помощь машина не могла открыть огонь без риска задеть своего.
И в то же время Пастух, Док и Боцман, откинув дверь своего вертолета, ударили разом из трех автоматов по двигателю вертолета поддержки.
Из той "вертухи", на которой оказался Трубач, вывалился еще кто-то. В проеме люка вновь показалось лицо Николая. Он наконец узнал своих, замахал им рукой.
– - Он увидел нас, -- закричал Пастух.
– - Увидел! Двигатель вертолета поддержки, по которому они втроем вели огонь, вдруг задымил, он резко отвалил в сторону и пошел к земле, видимо надеясь найти хоть какую-нибудь площадку для вынужденной посадки.
Теперь все они смотрели на Трубача. Он кричал им что-то, размахивая руками, но вдруг его отбросило в сторону пилотского кресла, и они увидели, как лейтенант спецназа Николай Ухов по прозвищу Трубач в последнем усилии навалился на летчика, обхватил его голову и закрыл тому глаза. Отсюда трудно было понять, что именно произошло перед этим, но похоже было, что пилот исхитрился-таки как-то зацепить Трубача, и, похоже, очень серьезно зацепить.
И тут же они увидели, как вертолет, потерявший управление, швырнуло вбок, закружило на месте. В последний момент летчик сумел вырваться из рук Трубача, но выровнять машину так и не сумел.
Жидкий раскаленный воздух уже не держал вертолет. В беспорядочном вращении его понесло вниз, к земле, и бросило на отвесную горную скалу.
В свете солнца вспышка взрыва была тусклой, ее тут же сменил вспухший черно-красный шар, который сразу развеяло ветром. Все в оцепенении смотрели на уносящуюся вниз серо-красную скалу, на которой не осталось ничего -- ни следа взрыва, ни обломков.
– - Колька!..
– - прошептал Пастух.
Рассказ Трубача
Да, так оно все и было. Я
Это теперь я, как настоящий шпион, сначала пять раз подумаю, где тут выход, прежде чем куда-либо войти. А тогда...
В общем, смотрю -- земля уплывает вниз. Пилот жмет на газ. Передо мной два парня в камуфляже. Один сидит ко мне спиной, работает за пулеметом -как на "зингере" строчит. Второй от неожиданности аж позабыл про то, что он вооруженный солдат армии Рашиджистана, и давай меня по башке лупить. Но голова у меня тогда еще ничего, крепкая была. Это теперь болеть стала -тоска, хоть стреляйся.
В общем, как он меня пару раз хватанул каблуком по лбу, так я чуть обратно на воздух и не вылетел. Тут у меня выбор был невелик -- либо за косяк хвататься, либо остаться при автомате, но в свободном падении без парашюта. Ясное дело, что я выбрал косяк. Высота-то уже приличная была, я ее даже спиной чувствовал.
Я руками за скобы -- там они на борту снаружи приварены были очень удобно, и на скобах этих уголок изобразил -- как в спортзале на кольцах. Ну, и малому этому, который меня одной ногой лупил, своими обеими как раз под брюхо и засветил. Смотрю -- он и отвалился.
А у меня из раны кровища хлещет -- у него, у гада этого, ботинки на шурупах оказались. Хорошие ботинки, крепкие...
Ну, кровь -- это не страшно, правда? Встряхнулся, и пока этот, с башмаками, в отключке валялся, я пулеметчику такой пинок славный отвесил, что он аж красиво так через свой пулемет и кувыркнулся.
Я пока его взглядом провожал -- первый очухался. Забыл я про него, а он, собака, оказался крепче, чем я ожидал. Короче, собрался парень с мыслями и такую мне замечательную подсечку сделал, что я чуть за пулеметчиком следом не отправился.
Бились мы с ним, как в американском фильме. То он меня за борт выдавливает, то я его. Вертолет-то не очень вместительный оказался -- мы друг друга по переборкам кидали, только стук стоял. В конце концов я ему один захват из джиу-джитсу провел и благополучно оформил посадку без парашюта.
Минуту, наверно, в себя приходил. Башка трещит. Кровища в глаза лезет. Два ребра точно сломаны, если не больше.
Наружу выглянул, смотрю, а тут ваш вертолет с красным крестом за мной шпарит. Пока я вам приветствие кричал да ручкой делал, пилот -- а он до этого вел себя вроде как таксист: рулил себе, не обращая внимания, что у него там за спиной делается, -- так вот этот пилот вдруг какой-то такой хитрый вираж заложил, что меня на него и швырнуло. Я, если честно, схватился за первое, что мне под руку попалось, -- за его башку.
– - Он мычит: мол, что ж ты, дурень, делаешь -- оба навернемся!..