Закон рукопашного боя
Шрифт:
В этот момент, очень некстати, из дома вышла Крошка. Правда, она еще загодя, из окошка, увидела улан, обступивших Сандро, а потому предусмотрительно запихнула узелок с драгоценностями в поддувало печи-голландки. Вместо него лукавая парижанка взяла под мышку рулон обойного шелка и, как ни в чем не бывало, двинулась к военным.
— Месье лейтенант, — с не меньшей учтивостью, чем Сандро, спросила она, — если вы намерены приобрести что-либо, то мы еще не открывали лавку.
— Проше пани… — юный Констанцы даже осоловел от лилового
— Он здесь ничего не делает, — безапелляционно объявила Крошка, — он ждет меня! Мне нужно было привести себя в порядок.
— Но он только что сказал, что заехал сюда починить упряжь… — вякнул Ржевусский.
— Месье! — гневно стрельнув глазами в лейтенанта, выговорила Крошка. — Мой муж не счел нужным сообщать вам интимные подробности…
Лейтенант спешился и решил осмотреть дом. Крошка вызвалась помочь ему.
Четверо улан привязали коней к деревьям, росшим вокруг фонтана, и закурили трубочки.
— Господа уланы, — заметил Сандро, — вы не желаете немного промочить горло? Вы сегодня, похоже, весь день в седле?
— Да, — кивнул один из улан, — это верно. Император сегодня весь день гонял нашего лейтенанта с поручениями, а заодно и нас. Но, слава Иисусу, война, кажется, кончилась. Так что можно передохнуть.
— А у тебя хорошее вино, хозяин? — спросил другой поляк.
— Малага, херес, рейнвейн — что угодно! — расплылся Палабретти.
— Тащи малагу, — ухмыльнулся первый улан, — я ее помню по Испании…
Палабретти проворно принес кувшин, заполненный искрящимся вином, поляки разлили его по кружкам, гаркнули: «Честь, панове!», крепко чокнулись, выпили и тут же налили снова. Предусмотрительный Палабретти сбегал к фуре и принес целый бочонок. Теперь, когда уланы занялись делом, он решил понемногу начать переноску клада.
В том, что Крошка надолго займет внимание польских офицеров, он был уверен. Разумеется, его компаньонка увела Ржевусского и Пшежецкого в самый дальний от потайной лестницы конец дома, и Сандро без особых приключений успел сделать несколько рейдов, перетаскав почти все содержимое сундука и упрятав его в бочки. Если во время первого из этих рейдов Палабретти слышал бодрое пение «Сто лят!», то ко времени последнего он услышал только громкий храп из четырех глоток.
Собираясь в очередной поход, он не преминул полюбопытствовать, чем столь долго занимается дама. Осторожно прокравшись по анфиладе пустых комнат, он издали еще услыхал веселенький смех Крошки. Сняв сапоги, чтобы не стучать по гулкому паркету, Сандро решил подсмотреть в замочную скважину. Он уже подходил к заветной двери, сосредоточив все внимание на звуках, долетавших из-за нее, когда нелегкая заставила его посмотреть налево. Маркитант с трудом подавил истерический вопль,
— Мадонна! — пробормотал Сандро. — Неужели она сошла с ума?
В ошалелом сознании маркитанта мгновенно промелькнули все возможные последствия происшедшего. Спустя час, а может быть и меньше, сюда придет польский эскадрон и обнаружит труп вахмистра… Ни пеньковая веревка, ни двенадцать пуль Палабретти не устраивали. Правда, скользнула спасительная мысль: быть может, господа офицеры передрались из-за Крошки?
Он уже хотел броситься к двери, из-за которой похохатывала Крошка, но тут сзади чей-то твердый и непреклонный голос шепотом приказал:
— Не двигаться! Иначе — пуля!
Сказано было по-французски, но с легким акцентом. И еще одно поразило маркитанта: голос был женский или казался таковым.
— Месье, — у Палабретти были сомнения относительно пола того, кто находился за его спиной, но он все-таки решил, что мужчина обидится, если его назовут «мадам», а женщина, если ее примут за мужчину, будет польщена. — Месье, я безоружен.
— Бери за ноги этого борова и волоки. Быстро! Свои сапоги оставь, я их заберу. Ну!
Палабретти, дрожа, взялся за сапоги Пшежецкого и поволок его к двери. Некто, распоряжавшийся им, держал дуло пистолета всего в дюйме от затылка маркитанта.
— Это ты лазил в подвал, скотина? — поинтересовался человек, державший Палабретти под прицелом.
— Да, месье… — у Сандро заколотилось сердце. — Я только хотел посмотреть.
— Ты знал об этой двери раньше?
— Нет, ничего не знал! — поспешил ответить маркитант. — Мы хотели только взять шелк со стены. Это правда, клянусь Христом!
Уже через несколько секунд маркитант понял, что сделал глупость: если человек был владельцем клада, то он постарается избавиться от того, кто первым проник в тайну. «Надо было сказать, что я не знаю ничего о подвале!» — сокрушался Сандро, волоча труп.
Изредка конвоир дергал Палабретти за штаны, указывая, куда сворачивать. Самые мрачные предчувствия начали оправдываться, когда Сандро очутился рядом с дверью подвала.
— Клади его себе на плечи и тащи вниз! — последовал приказ.
— Прощу прощения, месье, но я весь испачкаюсь в крови, — пробормотал Палабретти.
— Это-то мне и нужно, — заявил незнакомец, по-прежнему находясь за спиной маркитанта и водя стволом пистолета по загривку Сандро. — Ты — соучастник, и ничто не спасет тебя от полевого суда и расстрела.
— Господи, Святая Мадонна, — всхлипнул Палабретти и, кряхтя, взвалил тело вахмистра на плечи. Пошатываясь под тяжестью мертвеца, он шел по винтовой лестнице, и смертный холод свинца, готового вот-вот вонзиться ему в затылок, неотступно следовал за ним.