Закон сохранения
Шрифт:
На этом и закончился их первый «романтический» ужин в каюте атомного крейсера. Если бы они тогда знали, что он же станет последним, то, вероятно, отнеслись бы значительно благосклоннее друг к другу.
А чуть позже возник мерный, едва различимый гул, слегка задрожал пол и качнулись стены – подводная лодка «Голланд», выйдя из соприкосновения с измененным пространством, взяла курс на юг.
8
Разговаривать больше не хотелось. Инга опять легла, уткнулась носом в
Вадим еще некоторое время повозился с камерами внешнего наблюдения, но они транслировали только клубящийся мрак. Лодка шла с выключенными прожекторами, и казалось, что многометровая толща воды раздавила, уничтожила, сожрала все сущее и ведет их прямо в преисподнюю.
Отключив терминал, он тоже улегся, но сна не было. Тревожные предчувствия не давали расслабиться. Как можно плыть вот так, фактически наугад?! Вадим, конечно, имел отдаленное представление о работе сонаров и прочих эхолотов, однако был уверен, что воспроизводимая ими картина окружающего мира весьма ущербна и может таить в себе любые неожиданности.
Поэтому когда из чуткой полудремы его вывела серия громких хлопков с последовавшим за ними треском и душераздирающим металлическим скрежетом, он даже не удивился. Все-таки уроженцы Теллуры, судя по всему, и впрямь были способны интуитивно предугадывать судьбоносные моменты грядущего.
Лодка завалилась на бок, мощный глухой удар сотряс ее прочный корпус, едва не расплющив мозги тем, кто был еще жив. Включилось дежурное освещение. Где-то далеко на пороге слышимости взвыла сирена.
Вадим дотянулся до ручки двери, энергично подергал. Безрезультатно. Они по-прежнему сидели под замком. Попытки оживить терминал успехом также не увенчались.
– Все, приплыли… – печально сказал Вадим и с удивлением понял, что в принципе уже не боится смерти, но очень не хочет гибнуть от удушья. Лучше бы меня тогда разорвало, подумал он.
– Надо выбираться отсюда! – Инга скатилась по накренившемуся полу и забарабанила ногами в переборку, отделявшую их от коридора.
– Побереги силы, а главное – воздух, – повысил голос Вадим. – Ты здесь не одна!
– Не ори на меня!
– А ты не дергайся! Дай экипажу разобраться в ситуации. Как-никак реактор под боком.
– Пусть разбираются, но и про нас не забывают.
– Ты их нервируешь.
– Зато ты, я гляжу, подозрительно спокоен, – прищурилась Инга.
– Да. Надеюсь, в следующем цикле нам повезет больше…
– Учти, что для начала придется сдохнуть тут.
– Что-то раньше я не замечал за наблюдателями повышенного жизнелюбия. Вы же здесь так, проездом. Конечно, через полсотни лет тебе, скорее всего, будет не слишком приятно лицезреть свою агонизирующую плоть, но такова жизнь. Она всегда соприкасается с какой-нибудь мерзостью.
– Ишь как заговорил!
– Беру пример со старших товарищей.
– Лучше уж молись. Или ты атеист?
– Насмотревшись всякого разного, трудно
– Зря! Первоначальная структура, так сказать, информационный скелет развития жизни во Вселенной был определен еще до возникновения материи. Другой вопрос, что потом на этот скелет наросло…
– Во-во, понаростало тут…
– Нет, ну где спасатели? – Инга в сердцах пнула дверь. – Я на грани нервного срыва.
– Тяжело на свете без инъектора, – ехидно заметил Вадим. – Сейчас бы хлоп – и в другую реальность!
Лицо Инги просветлело.
– Молодец! – восхитилась она. – Отобранные у нас вещи наверняка плывут этим же рейсом!
И хрупкая девушка, воодушевленная столь простой мыслью, принялась долбить в переборку с удвоенной силой.
Ее упорство оказалось не напрасно.
Спустя час дверь открыл взъерошенный младший офицер. Вадим глянул ему в глаза и ни о чем расспрашивать не стал. Себе дороже.
В коридоре попахивало гарью и какой-то химией. Идти по накренившемуся полу было неудобно. Поднявшись двумя уровнями выше, они остановились перед каютой старпома. Гостей здесь ждали – дверь мгновенно распахнулась, а как только они переступили порог, встала на место.
Райнер сидел за столом и задумчиво нюхал огромную золотистую сигару, изящно удерживая ее пальцами левой руки. Перед ним стояли початая бутылка виски и три наполненных до половины рюмки. При этом жидкость, подчиняясь закону тяготения, едва не переливалась через их склоненные края. Пальцы правой руки старпома нервно барабанили по лежавшему тут же боевому пистолету. В приглушенном аварийном освещении картинка получалась в чем-то даже сюрреалистическая.
Помимо самого Райнера в каюте присутствовали еще два офицера. Судя по их лицам ничего хорошего эта аудиенция не предвещала.
– Живы… – мрачно констатировал старпом.
Вадим и Инга сочли лучшим промолчать.
– Не хотел я вас брать. Ох не хотел. Вынудили меня, и вот пожалуйста…
– А что собственно произошло? – осторожно поинтересовался Вадим.
– Мы утонули, – едко сообщил Райнер.
– Вы же говорили, что эта лодка непотопляема.
– В нашем мире абсолютно непотопляемо лишь дерьмо! Но скоро и его не останется!
Вадиму порядком надоела армейская демагогия, приправленная жиденьким философским сиропчиком.
– К нам какие претензии? – резко спросил он.
– Претензий нет. Есть вопросы! Вот вас интересует: что случилось? А меня больше интересует: почему это случилось?! Откуда на засекреченном маршруте, которым я хожу больше двух лет, вдруг появились акустические глубинные мины? Знаете, такие безобидные штучки лежат себе мирно на дне и слушают океан. А лишь только услышат подходящий звук, тут же рассчитав скорость и траекторию источника, начинают всплытие. Те, что промахнулись, взрываются просто так, а те, которым повезет, прилипают к корпусу проходящей подлодки. И то и другое очень эффективно.