Закон улитки
Шрифт:
Откупившись от Миши куском размороженной мерлузы, Виктор наклонился к Соне.
– Помнишь, я обещал, что мы с тобой пойдем в кафе и по-взрослому поговорим? – спросил он.
– Помню, – ответила Соня.
– Тогда говори, в какое кафе ты хочешь, и через полчаса пойдем.
Соня задумалась. Виктор, глядя на ее личико, представил себе, что она сейчас заявит: «Хочу в "Макдональдс"».
– Дядь Витя, – Соня заглянула ему в глаза, – а давай не в кафе, а в ресторан, где много разного мороженого!
Виктор задумался.
– Знаешь, рестораны по утрам не работают.
– Можем до вечера подождать, – предложила Соня.
– Извини, – Виктор отрицательно мотнул головой, – вечером я могу быть занят.
– Ну ладно, – Соня вздохнула. – Тогда поехали
Через час они приехали на Майдан Незалэжности. Себе Виктор взял фишмак и кофе, а Соне – хэппи мил. В пакете в этот раз оказалась игрушка-ковбой – персонаж из какого-то американского мультика.
– Знаешь, – заговорил Виктор проникновенным голосом, разворачивая свой фишмак, – у меня к тебе серьезное дело…
Лицо Сони мгновенно стало сосредоточенным. Она даже прищурилась, приготовившись слушать.
– Мы с Мишей уезжаем… Я хотел попросить тебя остаться дома старшей…
– А как это? Они же – и тетя Нина, и дядь Леша – старше меня!
– Это по возрасту старше, а я сейчас о другом… Ты продолжай притворяться, что ты маленькая… Можешь иногда быть капризной, чего-нибудь требовать. Но следи за порядком. И еще – следи, чтобы они не ссорились и не ругались.
– А они больше не ругаются, – заявила Соня. – Они теперь два раза в день кофе на кухне пьют и о всяком разговаривают. Меня даже один раз выйти попросили… Но я все равно все из-за двери слышала!
– И что ты слышала? – спросил Виктор и тут же почувствовал себя неловко. – Нет, – остановил он Соню, уже набравшую в легкие воздуха для рассказа. – Не надо! Подслушивать нехорошо…
На личике Сони нарисовалось разочарование.
– Так если не подслушивать – никогда ничего и не узнаешь! – сказала она.
– Узнаешь! Надо научиться задавать прямые вопросы!.. В общем, оставляю тебя за старшую. Я тебе позвоню, а ты мне расскажешь, как тут дела… И знаешь, что еще… Проси их почаще отводить тебя в кукольный театр или на детские фильмы. Чтобы вы все вместе ходили. Там уже требуй у них мороженого, пока не купят.
Последняя мысль Соне понравилась, и она охотно кивнула.
– А ты когда вернешься? – спросила она, допив кока-колу.
– Не знаю. Не скоро. Но я буду звонить…
– Тогда звони почаще! – попросила Соня.
100
В Борисполь выехали на специальном автобусе с надписью «Подарок Японии Чернобыльскому Фонду». Впереди ехал черный джип – Сергей Павлович решил лично проводить команду по армрестлингу «Афган» в полет на первые международные соревнования. Автобус был отлично оборудован. Задняя торцевая дверца открывалась, и до самой дороги опускался гидролифт, на который спортсмены-инвалиды заезжали прямо в креслах-колясках по одному. Лифт поднимался, и можно было прямо на коляске проехать в салон автобуса и зафиксировать коляску с помощью специального металлического локтя, который прижимался потом вниз, жестко захватывая заднее колесо. Передняя половина автобусного салона была рассчитана на людей здоровых. Добрый десяток рядов кресел с веселой красной обивкой, с мягкими подлокотниками, с откидными столиками, закрепленными в спинке передних кресел – все это радовало взгляд и создавало впечатление скорее самолета, чем автобуса.
Ребята в костюмах «Адидас», в одинаковых коротких дубленках заехали в салон, где водитель, пожилой мужчина в куртке-аляске с откинутым капюшоном и в джинсах, помог каждому закрепить его кресло. Потом еще разок проверил все и только после этого вернулся на свое место. Завел двигатель. Виктор со спецкором «Курьера Украины» Исаевым занесли сперва в автобус сумки с вещами спортсменов. Среди них была и сумка Лехи, в которой лежал золотой слиток-кирпич, проехавший уже не одну тысячу километров. Виктор старался не думать о нем, о таможенной проверке, о том, что случится, если этот слиток обнаружат. Он больше думал о пингвине Мише, который сидел на переднем сиденье у окна за спиной водителя. Рядом, на полу, лежала пластмассовая коробка с дырками и
В аэропорту автобус свернул направо и, проехав под открытым шлагбаумом, остановился перед спрятанным за заснеженными деревьями VIP-терминалом. Сергей Павлович передал все загранпаспорта аккуратно одетой в форму пограничницы девушке с длинными каштановыми волосами. Она, улыбнувшись, ушла. А вместо нее появился молодой стюард, который провел всех, включая провожающего Сергея Павловича, в приятный зал со столиками и креслами. Две девушки предложили VIP-пассажирам чай, кофе, вино. Виктор заметил, как пару ребят оглянулись на Леху, словно примеряли свои желания к возможной реакции своего капитана. Один Виктор заказал себе джин-тоник, да еще Сергей Павлович решил выпить виски. Остальные, как и положено спортсменам, ограничились соками и чаем. Вещи спортсменов, сгруженные с автобуса прямо на аэропортную багажную тележку, остались вне поля зрения Виктора, и он, мысленно перекрестившись, вздохнул и посмотрел на пингвина Мишу, стоявшего рядом с коляской Лехи.
Одна из обслуживавших девушек остановилась около пингвина на мгновение. Погладила его по плечику, полюбовалась им.
– Это ваш талисман? – спросила, обращаясь к Лехе.
Леха кивнул.
– Вы знаете, луганские баскетболистки с собой черепашку возят, – сказала она улыбаясь.
Вскоре принесли загранпаспорта, и шеф раздал их ребятам. Команду пригласили к выходу на посадку.
Уже когда набрали высоту, Виктор окончательно успокоился. Достал из внутреннего карманчика своей новенькой зимней адидасовской куртки распечатку последнего электронного письма от Младена с указанием номера его мобильного телефона. Нащупал рукой и свой мобильник – он был на месте. Значит, все в порядке, подумал он.
Никакой таможенной проверки не было. Вот что значит – вылет «под патронатом» народного депутата! Услужливые сотрудники аэропорта помогли всем ребятам рассесться в самолете, а кресла-коляски сложили и подкатили на тележке к открытой двери грузового отсека.
Виктору на двоих с пингвином достался целый ряд из трех кресел. Путешествие начиналось очень комфортабельно. Виктор улыбнулся. Погладил Мишу, стоявшего на сиденье спинкой к хозяину и смотревшего в иллюминатор. Подумал о том далеком путешествии, которое ожидает их с Мишей впереди, и о самом тяжелом отрезке пути – о проливе Дрейка. Воспоминание о проливе отозвалось горечью на языке, словно сама память дала сигнал телу, а у тела была своя физиологическая память. Четыре дня тошноты и мути – этим запомнилось телу Виктора первое пересечение пролива Дрейка на корабле «Горизонт», отправлявшемся из Аргентинского захолустного порта Ушуайя. Обратный путь, уже с поддельным польским паспортом, занял неделю, но в ту неделю пролив был чуть поспокойнее. «А как будет на этот раз?» – задумался Виктор и вздохнул. Он вспомнил, какие обтрепанные яхты приходили к ним на станцию Вернадского, какие бледные, едва живые путешественники ступали на их слип – покатый деревянный настил, по которому полярники спускали и поднимали свои легкие оранжевые резиновые лодки на алюминиевом корпусе. По этому же слипу поднимались на станцию добиравшиеся до них на яхтах гости. Добирались, чтобы посмотреть, прийти в себя и отправиться дальше или назад, в Австралию, Новую Зеландию.
Самолет убаюкивающе гудел. В проходе между креслами появилась тележка-бар на колесиках. И стюардесса вежливо спросила: «Чего желаете выпить?»
– Джин-тоник есть?
Девушка кивнула, быстро налила в пластмассовый стаканчик джина и тоника, опустила в него два кубика льда и кусочек лимона. Передала Виктору и перевела взгляд на кресло у иллюминатора.
– Чего желаете… – заговорила она и запнулась, уставившись на пингвина.
Миша, словно поняв, что девушка обращается именно к нему, грациозно и медленно обернулся, осмотрел внимательно тележку-бар.