Закон вечности
Шрифт:
– Правильно сказал!
– вмешался в беседу Роланд.
– А у тебя-то самого сколько детей, защитник?
– обернулся к нему Хута.
– Мне, уважаемый Хута, тридцать лет, имею троих детей, и жена моя ждет четвертого!
– ответил Роланд со злорадством и отвернулся к окну.
– Молодец!
– Хута ударил в ладоши.
– Вот это я понимаю! Отец-герой! Я немного обидел тебя, прошу прощения!
– Да что там...
– махнул Роланд рукой.
– Извини меня, сынок, извини!
– повторил Хута.
– Ну что вы...
– смутился Роланд и, чтобы переменить тему, спросил Бачану: - Вы куда направляетесь, уважаемый
– В Сухуми, в командировку.
– Повезло вам... В море будете купаться...
Бачана улыбнулся и кивнул головой.
– А как же с нашим делом, дорогой Роланд?
– начал Хута.
– С каким делом?
– притворно удивился тот.
– А с памятником.
– Решил я, решил, уважаемый Хута! Только решил по-своему, а не по-вашему!
– произнес в сердцах Роланд и опять отвернулся к окну.
– То есть как это?
– насторожился Хута.
– А вот так! Стоит солдат! В каске и с ружьем! К нему прильнула молодая женщина, мать! Босоногая! А женщину окружают четверо голеньких, испуганных ребятишек! Вот так!
– Побагровевший Роланд положил на столик сжатые в кулак руки, словно готовился к драке.
– Ну а что я тебе говорил?!
– Обрадованный Хута вскочил с места и поцеловал Роланда в лоб.
– Говорил ведь я, уважаемый Бачана! Лень думать нашей молодежи! На всем готовом она хочет жить! А чуть шевельни мозгами, она ведь горы свернет! Убедились?!
Бачану срочно отозвали из командировки по делам редакции.
Инструктор Центрального Комитета позвонил в гостиницу:
– Передаю указание секретаря: завтра в десять утра вы должны быть у секретаря!
– По какому вопросу?
– спросил Бачана, но в трубке уже раздавались частые гудки.
Беседа с секретарем ЦК была краткой. Собственно, это была даже не беседа - говорил секретарь, Бачана слушал. Да и говорить ему было не о чем. Худшего положения он не мог даже представить себе: средь бела дня, в здании редакции его сотрудник был застигнут при получении взятки!
В два часа дня Бачана созвал экстренное партийное собрание. Кроме членов редколлегии и сотрудников редакции, на собрании присутствовали инструктор ЦК и работник Министерства внутренних дел, проводивший операцию. Собрание открыл секретарь парткома:
– Прежде чем начать обсуждение вопроса, я хочу попросить товарища Шалву Хелая рассказать нам, как, при каких обстоятельствах произошло дело со взяткой.
Хелая кашлянул, поправил черный галстук и начал:
– Два месяца тому назад в наш отдел поступил сигнал о том, что сотрудник вашей редакции Шота Цуладзе вымогает деньги у гражданина Калояна, на которого в редакцию поступило разоблачительное письмо...
– Товарищ Хелая, сигнал вы получили два месяца тому назад, а мне об этом говорите только сейчас?
– воскликнул пораженный Бачана.
Хелая, немного помявшись, ответил:
– Видите ли, уважаемый Бачана, мы проверяли достоверность поступившего сигнала и потому решили не сообщать вам о нем, чтобы не беспокоить преждевременно, а может, и без основания коллектив редакции и самого подозреваемого.
– А теперь этот "подозреваемый" сидит в тюрьме и вся редакция опозорена. Это, по-вашему, лучше?
– спросил Бачана.
– Мда... Так получилось... Но факт остается фактом: Цуладзе был схвачен с поличным...
– В чем вы больше заинтересованы, товарищ Хелая, в предотвращении получения взятки или в аресте виновного?
–
– Товарищ редактор, я очень вас уважаю, но непонятно, почему вы защищаете вашего сотрудника-взяточника?
– ответил Хелая.
– А кто же его защитит, кроме меня?
– удивился Бачана.
– Защищать следует невиновных!
– Как бы ни был виновен Цуладзе, вы поступили неправильно!
– Товарищи, по-моему, вы пригласили меня для информации. Если же вы собираетесь исключать из партии меня вместо Цуладзе, скажите об этом прямо!
– обиделся Хелая.
– Извините, я немного погорячился...
Хелая раскрыл папку и достал оттуда лист бумаги.
– Вот анонимное письмо, поступившее в редакцию на ваше имя, Бачана Акакиевич.
– Как оно попало к вам?
– Найдено у задержанного Цуладзе. После получения взятки он должен был уничтожить письмо в присутствии Калояна.
– Покажите, пожалуйста!
Бачана протянул руку.
– Извольте!
– Хелая передал письмо.
– Прочтите, пожалуйста, вслух, - попросил один из членов редколлегии.
Взглянув на листок, Бачана сразу узнал анонимку и собственную резолюцию. Письмо было коротким, написано крупными печатными буквами. Взволнованный до предела Бачана почувствовал, что он не сможет Прочесть письмо. Он передал его секретарю парткома:
– Прочти!
"Дорогой редактор!
– говорилось в письме.
– На улице Урбнели творятся темные дела. Проживающий в No 571 Гайоз Константинович Калоян (заведующий магазином) и проживающая там же его сожительница Ксения Гавриловна Вартагава (кассирша того же магазина) с целью убийства методически, путем введения в пищу в разное время, в разных дозах различных отравляющих веществ отравляют жену Калояна Лили Герасимовну Аманатидзе, которая в настоящее время по случаю отравления находится в больнице. Уважаемый редактор! До каких пор будут попирать нашу землю развратные террористы? До каких пор будет покрыто мраком это темное дело? Прошу поторопиться и вашим острым пером разоблачить этих разложившихся убийц! С уважением Гуманист".
– Есть на письме резолюция редактора?
– спросил тот же член редколлегии.
Секретарь парткома прочел:
"Тов. Ш. Цуладзе. Прошу переслать письмо в Министерство внутренних дел. Б. Рамишвили".
Наступило молчание. Бачана взял у секретаря письмо и вернул его Хелая.
– Цуладзе не переслал письма в министерство!
– произнес подчеркнуто Хелая.
Бачана не ответил. Он понял все, понял, как развивались дальше события. А Хелая продолжал:
– Шота Цуладзе не переслал письма в министерство. Он сам посетил на дому Калояна и ознакомил его с содержанием анонимки. Калоян, конечно, категорически все отрицал. Вартагава также отрицала отмеченные в анонимке факты. Но Цуладзе сказал им, что редакция обязана дать ход этому делу, и ушел. Калоян, желая избавиться от неприятных процедур, предложил Цуладзе пятьсот рублей с условием, что тот уничтожит письмо. Цуладзе потребовал две тысячи рублей. Сумма эта, очевидно, оказалась для Калояна недоступной, и он обратился к нам с заявлением, в котором писал, что литсотрудник газеты Цуладзе с целью вымогать деньги шантажирует его и его сотрудницу... Была выделена оперативная группа, Калояну вручили две тысячи рублей для передачи Цуладзе. Деньги, понятно, были соответственно... А за Цуладзе было установлено наблюдение.