Закон вне закона
Шрифт:
– На базар иди торговаться. Я свое слово сказал.
– Подумай немного: город маленький, деньги большие, где столько взять?
– Это ты думай, полковник. Но не долго.
– Половина у меня есть. Может, возьмешь?
– Возьму. Но и девчонку тоже половиной отдам.
Кто-то тронул меня за плечо - я чуть не вздрогнул.
– Товарищ полковник, разрешите мне попробовать?
– Боец был смугл и горбонос.
– Говори по-русски.
– Конечно.
– Он занял мое место, не очень вежливо
– Слушай меня! Если ты не шакал, а мужчина- верни ребенка. Возьми меня вместо девочки. Я приду к тебе в наручниках. Или ты трус?
В ответ раздался точный пистолетный выстрел.
Двое бойцов подхватили упавшего, понесли в сторону. Навстречу им бросились врачи из "скорой".
– Полковник, - террорист говорил совершенно спокойно. Будто и не он стрелял, - иди за деньгами. Я жду до света.
Мне стоило большого труда ответить ему:
– Пойми, в городе нет такой суммы.
– Поищи, - голос его чуть дрогнул смешком.
– У Гоши попроси, у него есть.
Вот это интересно. Это что-то значит.
– Товарищ полковник, - шепнули сзади, - Волгин сейчас сообщил: денег набралось триста тысяч с небольшим; личность установить не получилось, только кликуху узнали - Махмуд.
– Ты слушаешь меня? Махмуд? Есть триста тысяч. Это большие деньги...
– Сколько стоит жизнь маленького человека? Ты скажешь?
– Ну, хорошо. Поищу.
– И я пошел к машине.
А что мне оставалось?
Мое место занял Майор:
– Махмуд, не обижай девочку. Пусть она скажет слово.
Я остановился у машины, прислушался.
– Что может сказать ребенок?
– Пусти ее к окну. Я должен знать, что она в порядке.
В открытом окне появилась девочка. Она вскарабкалась на подоконник, ухватилась за прутья решетки.
– Дяденька, позови дедушку. Пусть он заберет меня. Я боюсь.
– Леночка, потерпи немного. Дедушка скоро придет. А этот... чужой дядя, он не обижает тебя?
– Нет. Он меня гладит.
– Махмуд!
– голос Майора прозвучал резко - как выстрел.
– Если обидишь девочку, я привяжу тебя за руки к дереву. А за ноги к БТРу. Ты понял меня, Махмуд?
Во дворе Горотдела при свете фар специалисты Майора занимались с "уазиком", предназначенным для передачи террористу. План его захвата еще не существовал, а подготовка уже ве лась: из-под капота торчали три задницы, а из-под кузова - две пары ног. И слышались тихие, отрывочные фразы: "держи", "вот здесь подтяни", "подвигай", "нормально"...
– Как там?
– набросились на меня оставшиеся в отделе люди.
Я пожал плечами, прошел к Волгину.
– Выдели мне пару ребят, которые могут выйти на Гошу. Денег не хватает.
– Сам поедешь?
– Конечно.
Уже далеко за полночь, ближе к рассвету, мы остановились
Я вышел из машины, закурил. Чтобы облегчить работу засевшим в кустах Гошиным стрелкам.
Темно было. Луна маленькая - так, осьмушка от полной. Не высоко, да еще и за облаками...
Лениво застучали по асфальту каблуки.
– Какие проблемы, командир?
– Гоша подошел близко, почти вплотную. От него хорошо пахло недавно выпитой чистой водкой.
– Взаймы пришел взять. Один из твоих отморозков заложника захватил. А денег на выкуп не хватает.
Сейчас издеваться начнет. Ничего, потерплю.
– Нахал ты, полковник. Совести у тебя нет. Войну-то ты начал. А теперь у смертельного своего врага помощи просишь. Где ж твоя офицерская честь? За взяткой пришел? Борец за справедливость...
Накопилось у него. Сдают нервишки.
– В заложниках девочка десяти лет. Какая там честь!
– пояснил я.
– А деньги ты у него заберешь, как он мост переедет. Риску для тебя нет.
Наконец ущербная луна выбралась на чистое, обрадовалась. Гоша стоял передо мной: рука в бок, другая прутиком пощелкивает по ноге. Улыбается. На вид - нормальный мужик. Чего ему не хватало? Неужели жадность такое сильное чувство, чтобы из-за него бить, пытать, насиловать, убивать? Неужели она сильнее всех других чувств? Да не может быть. Тут что-то другое...
– Ладно, полковник. Я тоже человек.
Вот удивил-то!
– Но я не лох: даром ничего не даю. Мое условие: снимаешь свой ультиматум и открываешь мост. У нас ведь в Слободе не только дела, но и семьи, дружки. Ты должен понять.
Ну вот все и прояснилось.
Опять торговаться придется. Хотя бы для проверки.
– Через край хватил, Гоша. Деньги ты даешь в долг...
– А проценты? Сумма большая.
Он и сумму знает.
– Плохо считаешь. Процент у тебя больше ссуды выходит.
– В нашем бизнесе всегда так. Счет простой: за рубль два берем.
– Ладно. Давай так: я под процент отдам десятерых твоих ребят. На выбор, кто тебе дороже.
Гоша засмеялся.
– Трудный выбор. Мне все хороши. Нет, командир, я не отступаю.
И тут я поступил осторожно.
– Хорошо, я подумаю и посоветуюсь. Тебя известят. Приготовь на всякий случай двести штук баксов.
– Ох, командир, ты и так нас ограбил.
– Гоша отбросил прутик - сигнал, скорее всего.
– Придется с шапкой пойти.
Я сел в машину и сказал в опущенное стекло:
– Только знай, Гоша, если с девочкой что случится, я пущу сюда два танка. И смешаю с дерьмом ваш гадюшник. Мне терять нечего.
В ответ не выстрелы, а короткий смешок...
У дверей Горотдела толпились люди, вроде в очередь собрались. Но я не обратил на них внимания, - были дела поважнее.