Закон военного счастья (сборник)
Шрифт:
– Это что, вроде мотопехоты будет? – спросил Достальский.
– Лучше, – отозвался почему-то Каратаев. – Это будет подвижная, как кавалерия, массовая армия, позволяющая нам захватить не только торф, но и пустыни к востоку, и даже морское побережье, если… Если все будет, как мы захотим.
– Ничего не будет, как мы захотим, – вдруг спокойно, очень уверенно и убежденно сказал Ростик.
Лица всех людей повернулись к нему. Даже Председатель повернулся. Как показалось Ростику, он ждал и вот наконец дождался – этот неугомонный Гринев опять выступает в своем амплуа. Правда,
– По сути, вы, господа чиновники, планируете войну, – сказал Рост твердо, по ранению и вдруг усилившимся болям в боку решивший говорить сидя. – Но, во-первых, планируете ее как-то по-детски, без смысла, без конечной цели, без просчета ответных ходов противника, без учета возможного союза, например, пернатых и дваров.
– Такой союз невозможен, – быстро ответил Каратаев.
– Почему? – внезапно удивился Достальский. – Гринев правильно говорит, этот вариант тоже нельзя сбрасывать со счетов.
– Пока такого союза не было, – продолжил Ростик. – Но только потому, что ни двары, ни пернатые не рассматривали человечество как серьезного врага. А если мы попробуем увеличивать дань, если попробуем бесконтрольно захватывать территорию, которую не можем даже толком освоить, тогда они начнут так думать.
– Нам необходимы торфяники, – быстро проговорила Галя.
– И с зеркалами… – начал было Мурат, но его никто не слушал, и он умолк.
– Вы уже очень много наделали ошибок и с треугольниками, и с пернатыми.
– Кто это «вы»? – воскликнул кто-то. – Называй персонально.
– Персонально я попробовал и получил объяснение о коллективном решении… – отчеканил Ростик, чувствуя, как, несмотря на слабость, злость и горечь снова затапливают его. – Я бы ее назвал круговой порукой, так что это бессмысленно. – Он перевел дух, продолжил: – Беда не в персонах, а в том, что на своих ошибках, даже грубых, вы ничему не научились. Жаль, потому что это свидетельствовало бы, что вы все-таки способны руководить городом и человечеством. Но сейчас…
– А кто же тогда способен? – снова спросил тот же человек, теперь Ростик его заметил. Это был Вершигора. Определенно, это подтверждало идею о ловушке, но теперь поздно было об этом размышлять.
– Необходимы выборы, – отчеканил Рост, – тогда мы и узнаем, кто способен, а кто нет. – В кабинете возникла совершенно мертвая тишина. Пришлось Ростику продолжать. – Может быть, выбранное, а не самопровозглашенное правительство начнет понимать, что помимо войны есть еще вариант дипломатического контакта, переговоров, торговли.
– Зачем с ними разговаривать, если сила за нами? – удивилась Галя, старательно не замечая первой части Ростикова предложения.
– В том-то и дело, – вздохнул Ростик, – что сила совсем не за нами. Итак, сотрудничество и союз – вот ключевые слова тут, в Полдневье. А не война. Иначе все эти расы, многие из которых куда лучшие солдаты, чем мы, люди, давно бы друг друга уничтожили.
– Им не давало уничтожить друг друга расстояние, – быстро проговорил Председатель.
– Несколько сот километров – ерунда, –
– Какую-такую помощь ты рассчитываешь получить от пернатых? – удивился Каратаев.
– И когда это будет «необходимо»? – передразнил Ростика Мурат.
– Это будет необходимо, – твердо ответил Ростик. – Поэтому нужно договариваться и торговать. И в любом случае следует оставить эти имперские замашки, это бряцанье оружием, эту глупую убежденность, что мы всех и всегда можем победить. Иначе в один отнюдь не прекрасный день они победят нас. А нам, позволю себе заметить, достаточно потерпеть лишь одно поражение, и все – человеческая цивилизация будет разрушена. Значит, вместо того чтобы снова и снова испытывать нашу судьбу войной, следует выстраивать успех постоянной работой всех и каждого, разумной организацией и, конечно, бдительностью.
– Правильно, – пробасил Достальский.
И несколько других голосов. Но Ростик уже не очень понял, каких именно. Боль в боку вдруг стала невероятной, она затмила весь свет. И пришлось, зажав бок рукой, отвалиться назад, вытянувшись. И даже на этом жестком, неудобном, тесном стульчике ему стало немного легче.
– Везите его в больницу, – распорядился Рымолов.
А еще кто-то, когда Чернобров уводил Ростика из кабинета, довольно зло, шепотом, так что и голоса было не разобрать – мужской или женский, – проговорил:
– Все это теории. Языком-то мы все горазды…
Возразить на это было можно, да вот сил не хватало. И Рост промолчал. Он и так наговорил больше, чем собирался.
Глава 33
В первых числах сентября Ростик переселился из порядком надоевшей больничной палаты домой. На пару часов он понял старшину Квадратного, который перед самой выпиской даже разговаривать с Ростом перестал – так ему не терпелось избавиться от больницы. Дома его ожидали Ромка и, конечно, Кирлан. Она была грустной, даже не реагировала на предложение Ростика «поговорить» с ней.
Ромка отвык от отца, но довольно быстро стал относиться к нему как к еще одной Кирлан, только чуть более бестолковой и, конечно, более колючей на щеках, а потому опасной при поцелуях. Это навело Ростика на правильную мысль, и он провел тщательную ревизию своих бритвенных принадлежностей, а то прежде до этого руки не доходили. В итоге он нашел еще одну опасную бритву отца, переточил свою, довольно плохонькую, выкованную на местном заводе и уже почти ни на что не годную, и, конечно, очень старательно привел себя в порядок. К первому появлению жены дома после работы он благоухал, как цветочная клумба, и был гладок, словно мраморная статуя.