Законник Российской Империи. Том 2

Ткачев Андрей Юрьевич

* * *

После завтрака я направился в Судебное Бюро. Улицы столицы уже начали наполняться людьми, и в воздухе витали звуки проезжающих карет, редких автомобилей, шагов и разговоров.

Когда я вошёл в здание Бюро, шум улиц остался позади, уступив место привычной суете сотрудников, который мне уже не казался хаосом в чистом виде. Я направился к кабинету Соколова. После короткого стука я, по традиции, начал короткий марш-бросок до стола своего наставника, избегая всех ловушек, которые встречали любого, кто осмелился войти в его владения. Иглы, струи воды, арбалетные болты —

всё это было уже привычным делом, и я с лёгкостью отбил очередную атаку, даже не замедлив шаг. Да что там говорить — мне даже магию не пришлось использовать.

Соколов сидел за своим столом, заваленным бумагами, и, не поднимая головы, произнёс:

— Ну, Максим, признаться, я удивлен. Хотя, думаю, это Виктор тебя науськал, — он кивнул на стул, что стоял напротив него.

— Андрей Павлович, я в первую очередь за справедливость, а уже потом за действия по уставам и кодексам, — усмехнулся я, принимая приглашение присесть.

— Ой, погубит тебя это однажды. Припомни мои слова. Но работа отличная — с этим спорить сложно, — сказал он, наконец откинувшись на спинку кресла. — Заставил сдаться закостенелого и прожженного жизнью чиновника. Это впечатляет, учитывая, что такие, как он, обычно предпочитают встречать свою смерть в тишине, чем идти на сотрудничество.

— Ну, он в любом случае заслуживает наказание, но не думаю, что смертная казнь тут уместна, — ответил я, пожав плечами. — Поэтому и пошел с ним на сделку. Я хочу подать прошение о смягчении наказания. Насколько помню, потерпевший имеет такое право, согласно закону.

Соколов посмотрел на меня с интересом, его глаза сузились, словно он обдумывал что-то важное.

— Ты в самом деле хочешь, чтобы его наказание смягчили? — спросил он, его голос был тихим, но в нём чувствовалась скрытая настороженность. — Это необычно. С каких пор ты стал таким сентиментальным?

— Это не сентиментальность, — ответил я, скрещивая руки на груди. — Просто я не собираюсь устилать свою дорогу трупами. И потом, я дал слово, и я его сдержу.

Наставник кивнул, его лицо стало задумчивым. Он молчал несколько секунд, прежде чем заговорить снова.

— Хорошо, — сказал он наконец. — Я понимаю твою логику. Напиши прошение и подай его судье Левину. Он известен своей склонностью к гуманным приговорам, так что, считай, тебе повезло. Попало бы дело к Фрязину, то чиновника казнили, а ты б еще и должен остался, уж поверь.

Я кивнул, довольный тем, что Соколов поддержал моё решение. Но прежде, чем я успел приступить к написанию прошения, Соколов вдруг снова заговорил:

— Но прежде чем ты начнёшь писать, у меня есть для тебя очередное задание, правда, в этот раз очень важное.

Я приподнял бровь, ожидая продолжения.

— Это поручение передал Родион Юрьевич Воронцов, — добавил он, его глаза блеснули интересом. — И в этом деле тебе понадобится помощь Левински. Вообще, я не думаю, что тебе пора давать подобные задания, но слово главы Бюро для нас наравне с законом.

Я молчал, ожидая, когда он продолжит. Единственное, что меня сейчас беспокоило, это то, что наставник слишком долго искал нужные слова. А когда Соколов начинает подбирать слова, это явно не к добру.

— Придется наведаться в тренировочный лагерь второго принца, — наконец, произнес он, бросив

на меня внимательный взгляд. — Родион Юрьевич не на шутку встревожен. Есть кое-какие данные, которые ему не дают покоя и их необходимо проверить доверенному человеку.

— В лагерь второго принца? — я приподнял бровь. — Это что, мне теперь в военные дела вмешиваться?

— Вмешиваться — слишком громкое слово, — Соколов усмехнулся, но в его голосе чувствовалась горечь. — Скорее, наблюдать. В общем, слушай внимательно.

Он протянул мне папку с документами. Листая страницы, я внимательно следил за Соколовым, ожидая, когда он пояснит суть дела.

— Родион Юрьевич получил отчеты, которые сильно его насторожили, — продолжил Соколов, скрестив руки на груди. — И дело не только в том, что все его люди, даже те, кто работал под прикрытием, за последний месяц были отстранены от расследования по официальным причинам. Причем отстраняли их как по мелочам, так и по каким-то невероятным стечениям обстоятельств. Все выглядит законно, но ты же понимаешь, Максим, когда что-то слишком законно — это уже тоже подозрительно.

Я кивнул, продолжая листать документы. Слова Соколова были мне ясны. Когда кто-то прикрывается законом чересчур тщательно, это чаще всего значит, что этот кто-то пытается что-то скрыть — просто использует для этого правовое поле. А если уж сам глава Бюро встревожен, значит, дело действительно серьезное.

— И что конкретно его беспокоит? — спросил я, не отрываясь от бумаг.

— Деньги, — коротко ответил Соколов. — Огромные деньги и ресурсы тратятся на этот тренировочный лагерь. И это не просто подозрительные траты. По отчетам, туда отправляется гораздо больше еды, боеприпасов и снаряжения, чем может потреблять указанное количество людей. Но при этом все это делается легально. Не подкопаться.

Я нахмурился, переворачивая еще несколько страниц. Родион Юрьевич был слишком опытным, чтобы тревожиться по пустякам. Но на деле… Сложно сказать, что это было чем-то чересчур опасным.

— То есть, официально все чисто? — уточнил я, поднимая взгляд на наставника.

— Официально — да, — подтвердил он. — Все бумаги подписаны, все печати стоят. Даже проверяющие ничего не нашли. Но Воронцов считает иначе. Он не тот человек, который переживает по пустякам, да и чутье у него на такие вещи хорошо развито, уж можешь мне поверить.

— Но что именно вызывает у него подозрения, кроме этих расходов? Не думаю, что подобное дело — нечто из ряда вон выходящее.

— По-твоему, разбазаривание казны Империи — это то, что не стоит внимания сотрудника Бюро? — скептически хмыкнул мужчина.

— Андрей Павлович, вы прекрасно поняли, о чем я, — укоризненно посмотрел я на него в ответ.

Соколов на мгновение улыбнулся, давая понять, что пошутил, но тут же его лицо сделалось серьезным.

— Дело не только в деньгах, — наконец ответил он. — Есть еще кое-что. По каким-то причинам, люди второго принца ведут активную деятельность в этом лагере. Причем не только военные. В отчеты они не попадают, но Родион Юрьевич уверен, что там происходит что-то еще. Что-то, не связанное с учениями и тренировками. И все это прикрывается именем второго принца. В его причастности он сомневается, но проверить связи с ним все равно придется.