Законник Российской Империи
Шрифт:
Вслед за нами на веранду вошел Григорий. Он низко поклонился, стараясь скрыть рану на щеке от которой в любом случае останется шрам.
— Валентина Андреевна, прошу простить меня, но у меня кое-что важное, — проговорил он.
Бабушка, не отрываясь от процесса накладывания еды в наши тарелки, спокойно спросила:
— Да? И что же это за весть, Григорий?
Управляющий на мгновение замялся. Я видел, как в его глазах мелькнуло сомнение, но затем он, видимо, принял решение.
— Сегодня во дворе молодой господин наказал меня, — он сделал паузу, словно думал, говорить
Я прищурился, глядя на Григория. Вот засранец, знает, что надо говорить, чтобы не попасть в еще большие проблемы. А еще так умело «забыл» о других действующих лицах взяв весь удар на себя. Ну что же, тогда и я пока не буду упоминать старшую служанку, Елену.
Бабушка медленно подняла взгляд на Григория, а после перевела его на меня. Ее глаза сузились, и я почувствовал, как по спине пробежал холодок.
— Что ж, — наконец произнесла она, — всех служанок следует отослать. Позже я подберу для Максима новых. Более ответственных, которые не буду заставлять управляющего отвлекаться от его прямых обязанностей. Позови ко мне потом Елену — я с ней обсужу этот вопрос.
Тут даже пояснений не требовалось — Валентина Андреевна и так знала, что творится на территории поместья и без слов управляющего. Григорий поклонился еще раз и поспешно удалился, наверняка чувствуя свою маленькую победу. Как только он скрылся из виду, бабушка повернулась ко мне. Ее взгляд был весьма строгим.
— Максим, — сказала она тихо, но твердо, — ты не должен использовать магию в стенах этого дома, разве ты позабыл правила? За это ты будешь наказан. Завтра ты исполнишь утреннюю тренировку дважды.
Я понимающе кивнул, мысленно вздохнув с облегчением. Я ожидал гораздо более сурового наказания. По крайней мере, она не добавила утяжелители, как в прошлый раз. После той тренировки едва мог двигаться.
— Да, бабушка, — ответил я вслух, склонив голову. — Я достойно приму ваше наказание.
Что-что, но этикет эта женщина ценила превыше всего. И я, как и любой обитатель поместья Темниковых, прекрасно знал, что следует за его нарушение.
Настенька бросила на меня сочувствующий взгляд, но промолчала. Мы оба знали, что спорить с бабушкой бесполезно, да и в целом бесполезно, даже если она по нашему мнению не права. Все же именно она была хозяйкой этого места взяв все заботы на себя и освободив от них своего супруга, моего деда.
После ужина я направился в библиотеку. Для меня это место было что-то вроде места силы. Плюс здесь почти никогда никого не было. По сути, это было не столько библиотекой, сколько комнатой для коллекции книг, которые мой дед — Владимир Федорович, очень любил.
Из них я почерпнул многое об этом новом мире, в который меня угораздило попасть. В целом он очень походил на Российскую Империю времен Петра Первого или примерно такого промежутка времени, за исключением отличий. Огромного числа очень весомых, я бы сказал, отличий!
Впрочем, кто поверит,
Меня поначалу очень удивляло то, что в библиотеке нет ни единой книги про местную магию. Ни одного трактата, ни одного учебника — ничего. Но потом все стало предельно ясно. Бабушка терпеть не могла ее. И хотела, чтобы хотя бы в ее доме не было ничего, связанного с магическим словом. Так что в открытом доступе ничего такого не было.
Благо была одна книжка в красной обложке, которую я нашел среди своих вещей. Я смутно помнил, что она была со мной в той корзине, в которой я очнулся в этом мире. Как сказал тот самый слепец, что спасал меня от убийц, оставляя в этом доме — эта книга оставлена мне матерью. И да, это была единственная в моем распоряжении книга о магии.
Понять ее было чертовски сложно даже мне, с учетом, что я помнил прошлую жизнь, но тем не менее я все же научился чувствовать внутри себя ману и управлять ею, что позволяло двигать небольшие предметы.
На этом изучение, увы, закончилось. Поскольку даже мой пытливый ум пасовал перед сложными объяснениями, которые, порой, уходили в какую-то совсем уж философскую пургу. Не хватало основ, чтобы понять, о чем там говорят.
Я уже собирался в очередной раз углубиться в изучение книги, когда дверь библиотеки открылась. На пороге стоял дедушка.
Высокий, с зачесанными назад седыми волосами так, что ни одна волосинка не выбивалась в сторону, и пронзительными голубыми глазами, он всегда вызывал у меня смешанные чувства. С одной стороны, это был добрый и заботливый старик. С другой — строгий и требовательный наставник, который, казалось, всегда ждал от меня большего. Но главное, его не смущал мой статус бастарда рода, хотя тут это, скорее, называлось — незаконнорожденный ребенок.
— Максим! — его голос прогремел в тишине библиотеки. — Подойди-ка сюда!
Я вздохнул, уже догадываясь, что последует дальше. Но все же уважительно поклонился, встречая старшего в роду. Одно из важных правил этого мира, которое мне втемяшили в голову служанки и нянечки. Этикет имеет здесь чуть ли не первостепенную важность.
Собственно, я не ошибся — дедушка достал шахматную доску.
«Нет, только не снова», — пронеслось у меня в голове. Но деваться было некуда — дед уже начал расставлять фигуры.
Каждый раз, когда дедушка бывал в поместье, а это было нечасто, он заставал меня в библиотеке и заставлял играть в шахматы. И мы не просто играли — это был настоящий марафон из пяти партий подряд.
Казалось бы, с моим стратегическим мышлением и знанием правил из прошлой жизни, я должен был легко обыгрывать старика. Но не тут-то было! Владимир Федорович оказался настоящим гроссмейстером, непобедимым и неумолимым. А уж сколько раз он ставил меня в тупик своими совсем неожиданными ходами. Это даже в какой-то мере раздражало.
— Ну что, внучек, — усмехнулся дед, закончив расставлять фигуры, — готов снова попытать счастья?
Я кивнул, снова смирившись с тем, что ближайший час мне не выбраться. В конце концов, это была неплохая тренировка для ума, так что, может, и не все так плохо.