Законы безумия 3. Одна любовь
Шрифт:
Мама вздыхает и садится напротив.
– Уже лучше. Но всё равно никак не могу свыкнуться, что его больше нет.
– Да, дед был крутой мужик – мировой.
– Да, папа был всегда такой активный, весёлый.
– Мам, – сжимаю её тонкую руку.
– Всё хорошо, сынок, от этого никуда не деться. Все там будем.
– Это точно. Слушай, – меняю тему, – Даня предложил за город смотаться, поедешь?
– Ну что я там буду делать?
– Спа, все дела. И Александр Николаевич подтянется.
– Богдан!
– Что
– Цыц, – смеётся, – всё не так просто, сынок.
– Ой, мам, я пришёл к выводу, что всё очень просто. Берёшь и делаешь. А все эти «непросто» – чисто в голове.
– Может быть. Сам-то как?
– Работаю.
– Я не об этом… Как Окс?
– Работает. Я уже говорил, что у нас чисто рабочие отношения.
– Вот это и печально. Хорошая девушка.
– Нормально.
– Неужели… ты всё ещё?
– Нет.
– Она уже давно замужем, ребёнка родила. Отпусти её…
– Я и не держу.
– Тогда себя отпусти.
– И себя тоже.
Отвечаю, как себе. А смысл врать? Я на Гере был помешан с семнадцати лет, всё, что делал после, – прямое доказательство ей, что я чего-то стою. Всю грёбаную жизнь ей что-то доказываю. Но ей пох*й. Это я тоже прекрасно понимаю, но отпустить не могу. Всех с ней сравниваю и ненавижу её за это. С*ку.
Я уже давно понял, что назад дороги нет, что с ней нам жизни нет, да и её в моей жизни нет и не будет. Понял и живу так, как умею.
Без лишних заморочек и, упаси Боже, великой любви.
– Ладно, не будем об этом, когда, ты там говоришь, в спа?
– В субботу.
– Я подумаю.
– Договорились. Слушай, я останусь у тебя сегодня?
– Что за глупые вопросы?
– Ну я так, не бери в голову.
В комнате мама суетливо застилает постель, что-то поправляет, улыбается.
– Спасибо, – обнимаю её за плечи, целуя в щеку.
– Спокойной ночи.
– И тебе.
Мама уходит, а я стою в тёмной комнате и смотрю в окно. Обычный двор. Многоэтажки, в окнах которых горит свет. Четверг.
Чем дальше, тем меньше хочу возвращаться в Москву. Она тяготит. Подтягивает воспоминания о родителях, детдоме, первых неудачах… Гере. Последнее – это скорее приписка, чем абсолютная истина.
Харе. Пора спать.
Кидаю вещи в кресло и без сил ложусь под одеяло. Надеюсь, высплюсь.
***
В субботу, как и договаривались, сваливаем за город. Очень занимательная территория.
Доронин притаскивает с собой очередную шлюху. Вся силиконовая, говорит с придыханием, пытается выглядеть умнее и лучше, чем есть на самом деле. Это бросается в глаза, как и её дорогое, но безвкусное платье.
Это похоже на комедию, но она слишком трагична. Марина осталась в городе, и, смотря на Данилкину пассию, я рад, что она решила отказаться. Зато взяла билеты в Коста-Рику, ей всё же
Расположившись в зоне у бассейна, накатываю себе ещё вискаря, замечая Окс. Позвать её сюда – гениальная идея Данилки. Идиот.
Она присаживается напротив, протягивая свой бокал с шампанским. Салютует. Киваю, слыша лёгкий звон стекла наших бокалов друг о друга.
– За тебя! – на ломаном русском.
– Неожиданно.
– Всего пара слов, – уже на английском.
– Что там с рекламщиками?
– Завтра подпишем контракт, поэтому много не пей. Ты мне будешь очень нужен.
– Договорились. Ты Доронина не видела?
– Он, кажется, пошёл в ресторан.
– Я на минуту.
Ухожу, оставляя её одну. Я грёбаный дебил. Какого чёрта я с ней переспал? Совсем крыша слетела. И ведь даже не по пьяни. Пора с этим завязывать. Пора…
Захожу в просторный зал ресторана, оглядывая окружение. Доронина среди них нет.
– Чемпион! Выпей с нами, – на плечо падает чья-то рука.
Неменяющаяся картинка. Хамство. Вседозволенность. Бестактность. Родина. Оборачиваюсь.
– Не сегодня.
– Да ты чё?! Мы за тебя тут всей страной.
Дальше начинается исконно русская шарманка, по накатанной прям мелет. Короче, дабы сэкономить собственное время, проще выпить с ними эту с*аную стопку.
– За знакомство, – выдыхаю и залпом выпиваю водки у их столика.
Лучше бы не соглашался и не пил. Глюки? Мне окончательно отбили мозги? Ставлю стопку, а сам не свожу глаз со входа. Несколько раз пытаюсь тряхнуть головой, чтобы избавиться от этого дурмана, но тщетно.
Гера.
Не может быть…
Сглатываю, не в силах отвести от неё взгляд. Красивая, невероятная. Моя. Смотрю на обтягивающее её фигуру чёрное платье, открытые плечи, изящные ключицы, и меня окончательно несёт.
Всё это кажется бредом. Сном. Но я вижу то, что вижу. Это действительно она. Счастливая. Улыбается. Что-то говорит своему ублюдку, который держит её под локоть. Смеётся.
Ненавижу. За это готов перегрызть ей глотку. За её ложь, за её лицемерие. Буря гнева уже заполонила глаза, медленно поглощая моё существо, но я словно статуя. Смотрю на этот спектакль одной актрисы с диким желанием убить, или же украсть. Оставить себе. И плевать на всё. Всех.
За это, за свою слабость к ней, я ненавижу её больше всего. За то, что не могу разлюбить, забыть. Она мне снится. Её глаза, голос, запах. Я живу только воспоминаниями, а она просто забыла. Выбросила, растоптала.
Отворачиваюсь и, взяв из бара бутылку, поднимаюсь на второй этаж. К стеклянному балкону, оттуда прекрасно виден стол, за который они сели. Я чёртов мазохист, но мне плевать. Я, с*ка, чемпион, и я заслужил подарок. Я заслужил хотя бы посмотреть на неё издалека.
Они не вдвоём, и это разряжает атмосферу.