Законы подлости
Шрифт:
Подниматься на пошатывающуюся лестницу я не спешила, как вы понимаете.
– Чему я не должна поверить?
– Там госпожа Корш… - таинственно проговорила мама и ударила меня пониже спины, подталкивая к подглядыванию за соседкой.
– И?
– Селина! Лезь, и не перечь матери!
И да, я полезла. Не скажу, что мне было сильно интересно, что там такое стряслось, что мама даже ради этого отыскала где-то стремянку и притащила ее в гостиную, но разве что чуть-чуть.
Госпожа Корш прогуливалась по своему заднему
– И? Когда прогулка в собственном саду стала преступлением?
– скептически спросила, а мама в ответ закатила глаза:
– Да ты посмотри, что на ней!
На ней были широкие штаны цвета детской неожиданности и розовая блуза.
– Одежда?
– предположила я, чем вызвала новый шлепок по мягкому месту.
– Ты чего?
– А ты чего? Не помнишь, что я купила себе такую же блузку на прошлой неделе? Она еще, как увидела ее, сразу сказала, что такой цвет не для женщин моего возраста! Ха и еще раз ха! А теперь посмотри на эту молодую профурсетку! Пятый десяток, а совести как не было, так и поставки ее не ожидается.
Я глубокомысленно кивнула и уже планировала слезть с трибуны для подглядывания за соседями, как услышала восклицание:
– Да я же сказала, пусть ходит, хоть голышом! Селина, и ты туда же?
В арочных дверях появилась Клара, с корзинкой, полной мандаринов. На языке сразу появился вкус моего любимого джема.
– А я ей говорила - нечего заглядывать в чужие окна! Своего белья хватает, - тут же поддакнула мама.
Ну, вот честно, захотелось запустить в нее чем-нибудь тяжеленьким.
– Я просто поправляла гардины.
Почему-то признаваться Кларе в том, что я рассматривала чужие владения, хоть и под натиском родительницы, не хотелось. Но, на самом деле, Клара появилась вовремя.
Спускаясь со стремянки, я скучающим тоном поинтересовалась:
– Мам, а ты, случайно, не хочешь ни о чем нам рассказать?
– А?
– она похлопала длинными ресницами и непонимающе улыбнулась, - о чем?
– Ну, как тебе сказать… обо всем, - я развела руками, не зная, как выразить свою мысль получше.
Мама вдруг покраснела. Клару это насторожило и она опустилась в мягкое кресло, пристально разглядывая нас.
– Я нашла эту лестницу в чулане!
– огорошила матушка.
– Здорово, что спустя столько лет ты узнала, где у нас чулан, - выдохнула Клара и поднялась, - раз это все новости на сегодня, то я пойду….
Как бы не так. Я вообще не поняла, при чем тут лестница.
– Мам, я вовсе не о…
– Ладно! Я нашла там коробочку конфет. Лежала под грудой одеял. Я лестницу потащила и задела их. Они упали, а там конфеты.
– Розииии?
– тихо протянула Клара, прищурившись.
– Я только попробовала! Всего одну
Мама пожала плечами, а мои брови взлетели вверх. На Клару вообще было страшно смотреть. Понимаете, у мамы аллергия на шоколад. Она проявлялась не сразу, лишь через пару часов, а то и через сутки. После поедания чистого яда и сплошного искушения в одном небольшом кусочке мама покрывалась красными пятнами и непрерывно чесалась, задействовав для этого все подходящие поверхности в доме, а также нас с Кларой.
Под взглядом домоправительницы мама потупилась, словно школьница, и призналась:
– Хорошо, положим, конфета была не одна, а три…
– Мааам!
– не выдержала я осуждающего восклицания.
Ведь сама потом будет страдать и заставлять нас страдать из-за того, что она страдает.
– Семь… - загробным голосом изрекла она и закрыла лицо руками.
Красноречивое молчание Клары заставило и меня, и маму посмотреть на нее. Разочарование в дымчато-серых глазах женщины сделало свое дело. Мама молитвенно сжала руки на груди и начала оправдываться:
– Честно, только семь! Правда! Ну я не могла остановиться! Зачем класть такое на самом видном месте?! Зная, что я совсем слабая… что я не могу так вот взять и… и не съесть! И, вообще, может, все обойдется! Может, я излечилась?
Мы не стали напоминать маме, что коробка конфет была спрятана в чулане, куда та не заходила, наверное, с самого переезда в этот дом. И не стали говорить, что, скорее всего, за две недели, которые прошли с последнего приступа, когда мама съела ложку шоколадного торта в кофейне, она вряд ли излечилась, и что, как минимум, к вечеру стоит ждать начало чесотки.
– Рози, я предупреждаю - на этот раз я не буду тебе делать никаких примочек и чесать твои пятки тоже не собираюсь, - отчеканила строго Клара и, прихватив корзинку, бодренькая зашагала к двери.
– Подождите со своими конфетами и пятками! Мама, а что-нибудь еще не хочешь нам рассказать?
Я уперла руки в бока и сжала губы, всем своим видом показывая крайнюю степень недовольства.
– Еще?
– Праведные грешники, что еще?
– одновременно спросили мама и Клара, словно это именно я должна была поведать умопомрачительные новости.
– Серьезно, мам?
– я фыркнула и метнулась подхватить Хронику, которую кинула на диван. Расправив измятую страницу, я сунула газету прямо в лицо госпоже Розмари де Лерой, виновнице торжества.
Та нахмурилась и забрала газету.
– Ну, Авьенская Хроника. Ты молодец, что принесла, я сегодня ее еще не открывала…
Мама пробежалась глазами по странице и складка между бровями разгладилась, уголки губ, накрашенных нежно-коралловой помадой, приподнялись в усмешке.
– Да, за синие тени я бы тоже отправляла в застенок… - мама углубилась в чтение и захихикала. Веер морщинок вокруг глаз проступил сильнее.