Законы Трампа. Амбиции, эго, деньги и власть
Шрифт:
Затем, в 1966 году, Фред столкнулся с обвинениями, что он получил «непредвиденную прибыль» в размере 1,8 миллиона долларов на строительстве Трамп-Виллидж по государственной программе. Инспекторы Нью-Йорка сказали, что сумма расходов проекта Трампа была взвинчена и что он отменил встречу с представителем правительства, который мог помешать его плану. Трамп, во время слушания в Сенате, назвал все жалобы нонсенсом, сказав, что доходы были «смехотворными по сравнению с проделанной работой на шестьдесят миллионов долларов». Опять никаких обвинений не было выдвинуто.
Фред Трамп мог с гордостью показывать на десятки тысяч резидентов рабочего класса Бруклина, Квинса и Стэйтен-Айленда, живших в домах, которые он построил, или комплексах апартаментов, которыми он управлял. Бесчисленные ньюйоркеры, включая и
Одним из арендаторов Трампа, потревоженным фактической сегрегацией, то есть компактным проживанием людей с одинаковыми социокультурными характеристиками, был Вудро Уилсон Гатри из Оклахомы – или Вуди, как еще называли певца фолка. Он переехал в Нью-Йорк в 1940 году, в том же году он написал одну из наиболее почитаемых баллад нации, «Эта земля – твоя земля». Спустя десять лет он переехал в Бич-Хэвен, комплекс Трампа в нескольких кварталах от береговой линии Кони-Айленда. Позже Гатри написал многочисленные стихи, согласно которым Фред Трамп был ответственным за отстранение черных от недвижимости: «Я полагаю, старик Трамп знает, сколько расовой ненависти он поднял в кровавом сосуде человеческого сердца, когда он нарисовал эту цветную линию здесь на его проекте на восемнадцать сотен семей».
Спустя годы после того, как Гатри покинул Бич-Хэвен, компания Фреда получила обвинения в дискриминации. Каждые жалобы, поступающие время от времени, будут запротоколированы местными агентствами, и компания Трампа согласится сдавать жилье кому, согласно жалобе, ранее было отказано, и причина будет устранена. К тому времени, как Дональд присоединится к бизнесу, инспекторы будут опять проверять компанию на наличие расовой дискриминации. Местные активисты будут иметь подозрения, что агенты недвижимости держали темнокожих подальше от зданий, населенных в основном белыми. Это было довольно распространенной практикой во многих частях страны на протяжении лет, но затем стало вне закона после принятия Акта о справедливом решении жилищных вопросов в 1968 году. Законодательный акт был принят во время правления Джонсона в то время, когда многие белые переезжали в окрестности города, и лишь небольшое количество людей въезжало в городскую собственность, которая после них освобождалась. Беспокойство относительно обвинений достигло своего пика вследствие расовых бунтов, прокатившихся по стране, после убийства в 1968 году преподобного Мартина Лютера Кинга-младшего. В 1971 году, после того как основной землевладелец Нью-Йорка урегулировал дело о дискриминации, агентурные шпионы-тестеры только усилили своей внимание к Дональду и Фреду Трампам. И быстро нашли доказательство того, что, по их мнению, было расовой дискриминацией.
18 марта 1972 года, Альфред Хойт, темнокожий мужчина, услышал о помещении, сдающемся внаем, в комплексе апартаментов Трампа на Вестминстер-Роуд в Бруклине. Когда он захотел снять апартаменты, управляющий сказал ему, что свободных двухкомнатных апартаментов нет в наличии. На следующий день его жене, Шейле Хойт, которая была белой, были предложены двухкомнатные апартаменты для аренды в том же комплексе. Без ведома управляющего Шейла Хойт была шпионом-тестером Комиссии по защите прав человека Нью-Йорка, городское агентство, которое занималось расследованиями случаев домовой дискриминации. Два дня спустя она возвратилась, чтобы подписать договор об аренде. Управляющий не знал, что она привела с собой своего мужа и комиссара по жилищным вопросам, которые ждали снаружи и только потом зашли в квартиру. Комиссар потребовал объяснений относительно причины, по которой Альфреду Нойту было отказано в апартаментах, которые позже были предложены Шейле Хойт. Хойт сказал, что управляющий сказал ей, что он «просто делал то, что мой начальник велел мне делать. Мне не разрешено сдавать в аренду (черным) семьям». Комиссар разместил плакат на
Первоначальный отказ в праве аренды Альфреду Хойту запустил цепь событий, которые привели к одному из самых спорных и решающих моментов в ранние годы Дональда Трампа. Большинство тестеров секретно проводили инспекции в зданиях Трампа. Во время теста в июле 1972 года в апартаментах Шор Хэвен в Бруклине, управляющий сказал темнокожей женщине, Генриете Дэйвис, что свободных квартир нет. Белая женщина, Мюриэль Сальзман, тестер из Урбанистической лиги, последовала за Дэйвис в офис, и тот же управляющий сказал Сальзман, что она может «немедленно снять одни из двух свободных апартаментов».
Тесты выявили схему. Белые тестеры могли свободно арендовать квартиры в определенных зданиях Трампа, в то время как чернокожие тестеры были отговорены от аренды, получили отказ или же были направлены в комплексы апартаментов, в которых проживало больше других расовых меньшинств. После того как местные активисты осознали масштабы своих открытий, они тут же сообщили в отдел по защите гражданских прав Департамента юстиции, который занимался подобными делами.
Дело Трампа легло на стол идеалистически настроенного юриста Департамента юстиции Элизы Голдвебер. Это был судьбоносный момент, и она воспользовалась им. Одним из наиболее ярких воспоминаний детства Голдвебер была поездка на пароме в Южной Вирджинии, чтобы посетить ее бабушку и дедушку. Два знака встречали ее, когда она садилась на борт: БЕЛЫЕ и ЦВЕТНЫЕ. Когда паром достигал Ньюпорт-Ньюс, в штате Вирджиния, семья Голдвебер настаивала на том, что они не будут опекать уставы, которые практиковали сегрегацию. По мере взросления на Лонг-Айленде она смотрела репортажи о том, как черных травили полицейскими собаками и принуждали отступить с помощью струй водометов; она приняла решение, что хочет работать на правительство в качестве юриста по защите гражданских прав.
В течение многих лет Департамент юстиции привлекал выпускников школ Лиги плюща для того, чтобы представлять интересы правительства США. Голдвебер окончила Бруклинскую школу юстиции и поняла, что у нее есть лишь небольшой шанс, чтобы осуществить свою мечту. Но как только она получила диплом, Департамент юстиции объявил, что хочет расширить свой «бассейн» соискателей, и некоторые юристы покинули подразделение, занимающееся жилищными вопросами, чтобы присоединиться к президентской кампании демократа Джорджа Макгаверна. Голдвебер получила преимущество в самом начале.
Когда обвинения против компании Трампа прибыли в офис Департамента юстиции в Вашингтоне, дело попало к Голдвебер, чьи боссы предоставили ей право судопроизводства по делам Нью-Йорка. Она отправилась в Нью-Йорк и поговорила с активистами по жилищным вопросам и работниками компании Трампа, узнав, что в сравнении к десяти зданиям Трампа, только 1 к 3,5 процента жильцов были меньшинствами, что намного ниже процентного соотношения местного населения. Это было самым убедительным доказательством, которое она когда-либо видела. Она порекомендовала Департаменту юстиции начать вести судебный процесс против Фреда и Дональда Трампов и их компании.
Два бывших сотрудника Трампа, жена и муж, заявили, что им было сказано «Фредом Трампом и другими агентами», что компания хочет сдавать жилье внаем только «евреям и управляющим» и «отговаривать от аренды черных». Пара сказала, что в ходу был код расизма, черные относились к «№ 9». Другие агенты по вопросам аренды, нанятые Трампом, рассказали ФБР, что всего лишь один процент жильцов в апартаментах Оушн Террас, управляемых Трампом, был черными, и что в апартаментах Линкольн Шор не было черных жильцов вовсе. Оба находились на Оушн-Парквэй в Бруклине. Меньшинства, однако же, направлялись в Патио Гарденс, другой комплекс на Флэтбуш-Авеню в Бруклине, где население жильцов составляло 40 процентов. Одна черная женщина получила отказ в полностью белом комплексе, но ей было сказано, что она должна «попытаться получить апартаменты в Патио Гарденс».