Закрой глаза и смотри
Шрифт:
Бесит!
Тем временем девушка садится, задевая локтем мою руку. Слышу, как чиркает зажигалка.
– Тут можно курить? – изумляюсь я.
– Вообще-то, нет. Но никто же не видит.
Ну да, и я, собственно, тоже. Это такой подъ*б, я не понял?..
– Эвелина, – представляется она.
– Денис.
– Да, знаю… – произносит на выдохе, и меня обволакивает густым запахом табака и ментола. – Ой, прости. Не хотела дымить на тебя.
Слышу, как она вновь затягивается и шумно выдыхает.
–
– Я здесь работаю.
Оо, это всё объясняет.
– Вижу, что ты хандришь, вот и решила подсесть.
В её голосе слышны откровенные нотки флирта. Эвелина явно молода. Лет двадцать пять, может, чуть больше.
– Это не хандра. Я просто гуляю, – усмехаюсь.
– Да ладно тебе! Мне можешь пожаловаться на жизнь. Я никому не расскажу, – щебечет она весело.
И тут я ощущаю прикосновение её пальцев к подбородку. Эвелина уверенно разворачивает моё лицо к себе.
– Я тоже могу пожаловаться на жизнь. Чтобы мы на равных были.
Это что – какой-то дикий способ привлечь моё внимание? Или что она вообще делает?
Теряюсь… Бля… В первый раз в жизни меня сносит от неуверенности в себе. Или во второй. С моей клубничкой меня тоже качало, но немного иначе.
Дёргаю головой, пальцы девушки соскальзывают. Лениво разваливаюсь на лавочке, упираюсь головой в край спинки.
– Давай ты. Начинай, – роняю небрежно.
Не сбегать же от неё, как лоху. Пусть вещает.
– Меня отстранили от основной работы и перевели практически в лаборантки, – довольно мрачно произносит Эвелина.
– И чем ты провинилась?
– Личная неприязнь заведующего отделением. Ему постоянно на меня стучат. Завистливые ущербные бабёнки из приёмного покоя, терапии, хирургии… Да весь женский персонал меня не любит! – говорит она возмущённо. – Потому что я красивая.
Ооо… Вот оно что. Ну бывает. Конкуренция – она такая.
– Ты же и сам сталкивался с таким, да? – касается моей руки, невесомо гладит запястье. – Капитан команды, одарённый мальчик из обеспеченной семьи. Не всем так везёт. Сто процентов – у тебя тьма завистников.
Какая осведомлённость по поводу моей жизни.
Снова чиркает зажигалкой, глухо смеётся.
– Давай теперь ты. А то я лишнего наговорю, и ты от меня сбежишь.
И что-то такое щемящее проскальзывает в её тоне… Словно эта Эвелина сломлена так же, как я.
Хотя всё же по-другому.
– Дай сигарету, – протягиваю руку.
Она вкладывает в мою ладонь пачку. Отдаю обратно.
– Свою дай.
Просовывает тонкую сигарету между моими пальцами. Наклонившись, растираю окурок об асфальт.
– Теперь не сбегу, – ухмыляюсь. – Сам не курю и девчонок курящих не выношу.
– Я учту, – хмыкает Эвелина. – Хочешь погулять?
– Хочу. Но не выдержу, если ты
– Тогда погуляем, когда ты вновь прозреешь.
– Может быть.
Внезапно прижимается к моему уху губами и томно шепчет:
– Ты захочешь со мной погулять, красивый мальчик… Обещаю!
Самоуверенная. Возможно, и правда красотка. Затащить её к себе в апартаменты не проблема, но я пока не хочу.
– Я побегу, пока и дочка босса на меня не донесла, – хихикает Эвелина и, чмокнув меня в щёку, сбегает.
В воздухе витает запах ментола и табака. И от пальцев тоже пахнет её сигаретами. Это неприятно.
Внезапно кто-то легонько пинает меня в кроссовок.
– Привет, футболист! – голос того американца. – На ужин пошли, буду учить тебя резать шницель. А то ещё пальцы себе отрубишь.
Смешно… Нет, правда. Кит реально довольно неплох.
– Проводишь? – поднимаюсь, раскладываю трость.
– Нет, блин. Буду угорать, шагая сзади, – стебёт он меня. – Да давай уже сюда свою палку. Сам тебя отведу.
Сглатываю колючий ком в горле. Мне вновь паршиво, несмотря на всё веселье американца. Не привык я к ущербности, в общем.
Кит крепко держит меня выше локтя, а я стараюсь доверять ему и просто иду вперёд.
В больнице меня дезориентируют медикаментозные запахи, в саду было лучше. А вот в столовой пахнет довольно неплохо.
Нащупываю спинку стула, сажусь. Кит вроде тоже садится рядом. Кажется, кто-то ставит передо мной поднос. Веду пальцами по пластиковым бортикам, натыкаюсь на тарелку.
– Спокойно, тут нож. Под правой рукой.
Нащупываю его и промахиваюсь, схватившись за лезвие. Нож не острый, но всё же царапает мне ладонь.
Моего запястья касаются чьи-то пальцы и тут же исчезают, когда я роняю нож обратно на поднос. Кит рядом угорает:
– Вот ты маньяк!.. Взял и ладонь себе вспорол.
Трогаю рану. Да вроде несильно, даже кровь не течёт.
К ладони прижимается что-то мягкое и влажное. Щиплет. Инстинктивно отдёргиваю руку.
– Это перекись, прижми салфетку, – говорит Кит.
Но я уверен, что он ко мне не прикасался. Это кто-то другой.
Чудится запах клубники, но наверняка это уже шиза. Слепая девочка не смогла бы помочь мне с раной.
– Ножик я забираю, – отвлекает меня Кит. – Ешь так. Кусай, короче, шницель. И тут ещё рис, с ним придётся повозиться. Или сиделку позвать?
– Не надо.
Отложив салфетку, вновь веду носом, как собака, и кручу головой по сторонам. Прислушиваюсь к голосам и всяким звукам в столовой. За соседним столиком – старческие разглагольствования. За спиной – только размеренное шкрябание приборов о тарелку. Ещё слышно тихое хихиканье, вроде бы это Маша. И того картавого мальчика я тоже слышу.