Закрой глаза и смотри
Шрифт:
И это, блин, так жалко звучит…
Тут же жалею, что вывалил всё это на неё.
– Денис… – мягкое прикосновение к плечу. – Мне правда нужно идти.
Ну нет… Нет же, блин!
Яна вытаскивает свою руку из моих цепких пальцев, поднимается.
Ладно, вали… Раз уж тебе претит моё общество.
Да-да, теперь зажимаюсь я.
Слышу, как она уходит. В груди как-то мерзко и тошно. Словно кусок брони сорвали, и теперь я стал очень уязвим и вообще унижен.
Ну подумаешь, слепая девочка от меня сбежала!
– Денис, всё хорошо? – голос моей сиделки.
– Да, всё супер, – раздражённо бросаю в ответ. – Хочу в свою комнату. Проводите?
– Конечно, пойдём.
Глава 8
Яна
Щёки мои горят под взглядом матери. А руку покалывает от прикосновений Дениса.
Странно это всё…
Вот что мне мешало его поправить?
Просто сказать: «Нет, ты всё не так понял. Я вижу, и я не пациентка этой клиники. Мой отец основал её. А твоя сиделка – это моя мама».
Но нет же, я зачем-то продолжила этот цирк. И даже убедила себя, что всё сделала правильно. Ведь Денис признался, что ему со мной комфортно именно потому, что я, типа, тоже не вижу.
Не это ли мы должны создавать нашим пациентам? Комфорт!
Но как только отхожу в сторону, снова начинаю сомневаться. Я, вроде как, его обидела своим поспешным уходом.
Мама подходит к Денису. Она нас не слышала, но видела, что парень держал меня за руку. Помогает Денису встать. С тростью он управляется плохо, и мама забирает её. Подзывает меня рукой, молча подхожу. Вручает трость Дениса. Теперь у меня их две.
– А собаку-поводыря получить реально? – спрашивает он у мамы.
Они медленно идут ко входу в жилой корпус. Молча плетусь за ними.
Мама отвечает:
– Собак-поводырей выдают только совсем слепым, Денис. А ты – будешь видеть.
– Очень на это надеюсь, – скептически хмыкает. – А когда, кстати?
– Через пять дней снимут повязку. Сначала сможешь различать лишь размытые контуры, но постепенно полноценное зрение должно вернуться. Через две-три недели.
– Ключевое слово «должно», – безрадостно фыркает парень.
– Немного позитива, Денис Альбертович. Время летит быстро.
– Здесь нечем заниматься, – продолжает он раздражённо. – Единственная интересная девушка – и та сбежала от меня, прикиньте?
Мама оборачивается, бросает на меня непонимающий взгляд. Я складываю ладошки у груди в умоляющем жесте и делаю щенячьи глазки. Безмолвно молю её не говорить обо мне. Вообще ничего. И то, что я иду прямо за ними – тоже. Мама понимает меня на каком-то ментальном уровне, отворачивается и говорит Денису:
– Девушки – странные создания. К каждой нужен свой подход.
Гольдман фыркает.
– У меня по этой части проблем
– Верю, – отвечает мама.
Слышу в её голосе улыбку.
Заходим в здание.
– Можно, я сам? – Денис выдёргивает руку.
– Да, конечно, – мама уступает.
И мы вместе наблюдаем за тем, как этот крепкий высокий парень пытается найти свою дверь.
Ведёт ладонью по стене и бубнит про себя, считая шаги.
«Семь шагов вперёд, два направо, поворот налево…»
Наконец касается ладонью дверной ручки.
– Я попал? Это моя дверь?
– Да, всё верно, – подходит к нему мама.
Денис открывает дверь ключом-картой. Они с мамой заходят внутрь, а я остаюсь в коридоре. Жду маму, прислонившись спиной к стене. Мысленно перевариваю разговор с Гольдманом. Временами парень был совсем неплох, если не считать его повёрнутости на внешности.
Теперь мне почему-то безумно хочется посмотреться в зеркало. Ничего нового я там, конечно, не увижу: рыжие волосы, веснушки, зелёные глаза. Вообще-то, считаю себя довольно симпатичной. Не королева красоты, но и не дурнушка.
А внешность Дениса вообще оценить невозможно. Повязка закрывает половину его лица. Хорошо видно кончик носа, подбородок, губы… Красиво очерченные губы и волевой подбородок.
Достаю телефон и вбиваю в поиск браузера: «Футбольный клуб имени Гольдмана». И, как сталкер, изучаю фотки команды. Дениса на них не заметить просто невозможно. Парень всегда в самом центре. На руке у него капитанская повязка, на футболке – цифра пять. Приближаю фотографию. Всматриваюсь в черты лица. Глаза у него и правда серо-голубые. Взгляд глубокий, брови – широкие, тёмные и немного нахмуренные, несмотря на то, что он широко улыбается.
Надо признать, Денис довольно красивый парень. Но я, конечно, ему об этом не скажу.
Наконец появляется мама, забирает у меня одну трость и снова заходит к Денису в комнату. Возвращается тут же, забирает и вторую трость.
– Пойдём, Ян, объяснишь мне, что происходит.
Выходим с ней на улицу. Мимо проходит Влад.
– Владик, верни, пожалуйста, Марфе Геннадьевне, – отдает трость медбрату. И сразу сосредотачивается на мне: – Я немного не поняла, Яна. Ты действительно сказала Денису, что слепая?
Она как раз всё правильно поняла… Видимо, они с Денисом всё же поговорили обо мне.
– Да, сказала, – признаюсь, потупив взгляд. – Прости, всё как-то само получилось.
– Вообще не могу понять, как такое могло получиться! – возмущённо всплёскивает она руками. – Ты хотела над ним жестоко подшутить или что? Никогда не думала, что ты на такое способна!
– Мам, всё не так! Я совсем не хотела этого! Он сам так подумал. И сначала я просто не успела сказать ему правду, а теперь и не хочу. Ему комфортнее общаться со слепой девочкой. Он сам так сказал.