Закрытый показ
Шрифт:
– Ты сегодня напряженная, Ах, – вдруг сказал Рэд, пристально наблюдающий за «менеджером». – Что-то случилось?
Ах погрозила ему пальчиком.
– Хитрый старик, все видит, – хихикнула она, и лицо ее тут же омрачилось, словно солнце закрыла дождевая туча. – Мы поругались с Ох. Он считает, что я плохо справляюсь с обязанностями менеджера. Поэтому… – она вздохнула, – мы проведем голосование. В нашем кинотеатре внимательно отслеживают реакцию зрителей на качество обслуживания. Вопрос, вынесенный на голосование, таков:
Выпалив все это, Ах демонстративно повернулась к пленникам спиной.
Рэд снял очки и нервно протер стекла рукавом своей порядком измочаленной и потерявшей белизну сорочки.
– Итак, поиграем в демократию? – негромко спросил он. – Признаюсь, для меня это неожиданность.
– Я за то, чтобы эта дура убралась отсюда, – шепотом известил Юрий. – Еще пару дней в ее обществе, и я сыграю в ящик.
– Я присоединяюсь, – поддакнул Алексей. – Если есть выбор, нужно рискнуть.
Рэд выглядел озабоченным:
– Помните старое житейское правило? «Берегите начальника, новый может быть хуже предыдущего». По крайней мере, мы знаем, что представляет собой эта рыжая пигалица. А вот кто займет ее место? Жанна, вы что скажете? Важно знать, что думает каждый из нас!
Жанна, до этого момента хранившая молчание, едва заметно пожала плечами:
– Во всяком случае, эта кукла относительно предсказуема.
– Это значит, что ты против? – уточнил Алексей.
Женщина не ответила. Она стала погружаться в полусонное состояние, ее веки тяжело опускались и поднимались, будто прихваченные клеем.
– Значит, два на два, голоса поровну, – подытожил Юрий. – Так голосовать не получится. Нужен перевес хотя бы в один голос.
– Время! – прозвучал голос Ах, и взгляды всех четверых устремились на экран.
– Ваше решение, зрители? – задала вопрос девочка, теребя уголок платья. – Кто за то, чтобы я больше не была вашим менеджером?
Юрий поднял руку первым. После секундного замешательства Алексей последовал его примеру. Ах уперла руки в бока, ее лицо было бесстрастным.
– Еще есть желающие?
Юрий мельком взглянул на Жанну, потом перевел взор на пожилого режиссера. Медленно и тягуче поползли секунды. Внезапно Жанна расправила плечи.
– Есть, – сказала она и подняла руку.
Ах надула губы и шаркнула ножкой:
– Кто против?
Теперь все смотрели на Рэда. Юрий – с холодным безразличием, Алексей – с плохо скрытой неприязнью, взгляд Жанны вообще ничего не выражал.
Правая рука режиссера медленно вытянулась вверх, словно корабельная мачта. Неожиданно по круглому лицу Ах прокатилась слезинка.
– Не ожидала, что ты поддержишь меня, – призналась она.
Локко пожал плечами и опустил руку.
– Не знаю, что тебе светит за результат этих так называемых выборов… –
На щетинистом лице Юрия появилась волчья ухмылка:
– В это трудно поверить, смотря твои фильмы.
Рэд оставался бесстрастен и спокоен.
– Кино есть кино, реальная жизнь складывается несколько иначе, – сдержанно изрек он.
– И что дальше? – моргнув, с глупым видом спросил Алексей.
– Дальше у вас будет другой менеджер, – ответила девочка. – Ваши голоса лишь подтвердили, что я не справилась с обязанностями. А теперь смотрите фильм и ищите отличия, – закончила она.
Жанна вновь подняла руку:
– Я знаю, чем эта версия отличается от оригинала.
Ах, уже было севшая обратно на велосипед, оживилась:
– Да что ты? И в чем же суть отличия?
– В фильме, то есть… в финальных титрах… было имя, – Жанна говорила сбивчиво и запинаясь, словно растерявшийся студент, которому профессор на экзамене задал вопрос не по теме. – Среди других актеров было имя… Воробьева Ирина. Ее нет среди нас. И в оригинальной версии имя этой женщины не упоминалось.
Ах захлопала в ладоши, но при этом ее лицо оставалось мрачнее тучи.
– Браво, – сказала она, закончив аплодировать. – Свой приз ты получишь перед сном. А сейчас кино. Его никто не отменял. Аха-ха.
И прежде чем кто-то успел опомниться, картинка с Ах исчезла, после чего на экране замелькали кадры «Седой ночи».
Стрелка наручных часов, по которым мазнул взглядом Фил, замерла на двенадцати ночи.
– …И сказал Тайсон Золушке: «Запомни, Золушка. После двенадцатого удара твоя физиономия превратится в тыкву», – нараспев проговорил он, и Карпыч захрюкал от смеха.
– Я рад, что у тебя хорошее настроение, – кивнул Фил. Он разглядывал свои руки в бледном свете выглянувшей из-за туч луны. Засохшая кровь, которой он измазался, пока затаскивал пожилую женщину в багажник, была похожа на чернила, и от нее пахло медными стружками.
– А вот и Воропаево, – встрепенулся Карпыч. – Как там она сказала?
– Дом у колонки, – ответил Фил и стиснул крепкие пальцы в кулак. – Колонка, колонка… есть колонка музыкальная, а есть колонка в архитектурном ансамбле. Существует колонка в газете. Также есть колонка, из которой набирают воду. Как ты думаешь, какую она имела в виду?
– Братуха…
Фил бросил на приятеля изучающий взгляд.
– У тебя еще остались эти колеса? – спросил Карпыч, словно извиняясь.
– Для тебя ответ положительный, – краем рта улыбнулся тот.