Закрытый показ
Шрифт:
– Подумайте… сто раз… стоит ли что-то делать… если это… принесет кому-то горе! – проревело существо, и через секунду оно, крутанувшись на пятке, вновь предстало в образе умильной девочки с веснушками. Ни седых волос, ни клыков, ни раздвоенного языка. – Как я уже говорила, вас ждет одно задание, – сказала она. – Скажем так, это в некотором роде предложение для вас. Если вы внимательно смотрели фильм, то должны были обязательно заметить один нюанс. Его не было в оригинале. Тому, кто заметит несостыковку, будет приз.
– Нет
Ах с укором посмотрела на режиссера:
– Если бы это было так, задания бы не было. Возможно, вы невнимательны или у вас начался маразм – это ваши проблемы. В общем, у вас есть ровно сутки. До встречи завтра в девятнадцать пятьдесят! Ну а сейчас мы возвращаемся к нашему распорядку дня! Уважаемые зрители, вас ожидает занимательное кино! Встречайте: «Седая ночь»!
Закончив свою речь, Ах поклонилась, и в тот же миг на экране снова замерцали знакомые до тошноты кадры.
Как только интерактивная кукла исчезла, нервы у Жанны, до последнего момента подрагивающие, словно тоненькие струны, все же лопнули. Силы покинули беременную женщину, и она зарыдала. Но как только она опустила голову, отведя взор от экрана, включилась сирена.
– Смотрите фильм. Пожалуйста, – сдавленно произнес Алексей. – Нам нужно всего… переждать шесть сеансов. Всего… шесть часов.
Он умолк, словно испугавшись собственных слов, половину из которых заглушили скрежещущие до дрожи звуки сирены.
– Оставь ее в покое, – Юрий внезапно занял сторону Жанны. – Пусть поплачет. Пару минут ничего не изменят.
Он смотрел на застывший экран – во время сирены фильм всегда ставился на паузу – и чувствовал, как на его потном, небритом лице расплывается улыбка. Дикая, ненормальная улыбка, в которой уже не было ничего человеческого.
– Шесть часов, говоришь? – прокудахтал Есин, давясь от безумного смеха, распиравшего его. – Всего какие-то шесть часов, черт возьми!
Жанна подняла голову, мокрые глаза блестели сквозь пряди грязных волос. Поясницу словно хлыстом стегала жгучая боль, от постоянного сидения ныли мышцы бедер, огромный живот сводило судорогой, но внутри (и это вызывало у нее панический страх) почему-то подозрительно тихо. Дима уснул? Дима устал? Или просто решил вести себя спокойно, пока мама не придет в себя?!
Жанна всхлипнула. Отогнав от себя мрачные мысли, она стеклянным взором уставилась на экран. Сирена тут же утихла. Кино продолжалось.
Черный как ночь «Мицубиси» ровно катил по пустынной трассе. Дождь постепенно затихал, порывистый ветер стремительно разгонял тучи, небрежно расшвыривая сизые клочья по темному небу.
– Поставь «Cannibal Сorpse», – попросил Карпыч. – Я с собой диск взял, он в бардачке. «Overkill» классная банда, но слегка утомил.
Фил
– Мощная тема, – удовлетворенно кивнул Фил. – Как альбом называется? – он взглянул на пустой бокс с трещиной. – У тебя обложки нет.
– «Butchered at вirth», – ответил Карпыч. – Ты английский учил, как переводится? Убитый на дне рождения?
– Нет. Зарезанный или замученный при родах.
Карпыч издал губами всасывающий звук.
– Эта ведьма мне бампер сломала. Еще фара разбита. Отец мне за это яйца оторвет.
– Херня. Скажешь, лиса выскочила.
– Ага, лиса. От лисы таких вмятин не бывает.
Фил приложился к бутылке.
– Ты и твой папаша – меркантильные жлобы. Подумаешь, чуток тачку помяло.
Карпыч прерывисто вздохнул и на мгновение выпустил руль из рук. Машину повело вправо, колеса яростно зашуршали по гравию, которым была засыпана обочина.
– Эй, эй! – возмущенно крикнул Фил. – Хватит с нас одного старого пугала! Еще и нас хочешь угробить?!
– Все под контролем! – возбужденно воскликнул Карпыч. – Не бзди, Филыч!
– Не бздеть будем, когда все закончим. Вот скинем в озеро эту калошу, тогда и посмеяться можно.
Карпыч умолк. Казалось, он напрочь забыл о том, что в багажнике машины его отца в данный момент находится пожилая женщина, которую они вместе с приятелем собирались утопить.
– В машине останутся следы крови, – озабоченно сказал он.
Фил громко чихнул и вытер нос.
– Отгонишь в сервис. Скажешь, мясо для шашлыка потекло, – сказал он и добавил: – После этих колес всегда чихать хочется, хе-хе. Единственная побочка. Кстати, она сказала о каких-то лекарствах для Оленьки.
– Оленьки? – Карпыч наморщил лоб, словно пытаясь сдвинуть с места мозговые шарниры, которые уже порядком закисли от застоя. – Кто это?
Фил прыснул от смеха.
– Твоя сестра, придурок, – с серьезным видом ответил он.
Карпыч захихикал, принимая шутку.
– Весело, да. Но у меня нет сестры. Я хотел брата, Фил. А у матери после меня было три выкидыша. – Он хотел сказать еще что-то, но вместо этого тоже чихнул.
– Смотри, не зарази меня триппером, – кривляясь, сказал Фил, демонстративно отстраняясь в сторону, и эти действия вызвали новый взрыв визгливого смеха.
– Грустно, что Кролик нас подставил с вечеринкой, – сказал Карпыч.
– Да. На него нельзя положиться.
– Че делать-то будем? У меня зависнем? – Он забрал у Фила бутылку с остатками рома и одним махом допил их.