Закрывая двери
Шрифт:
— Да, — мягкий голос Милы помогает напряжению немного отступить. После чего доносится какой-то шорох, но я не оборачиваюсь. Вместо этого изо всей силы начинаю взбивать будущий омлет.
— Мы выросли вместе, — мои слова заглушает звук ударов металла по стеклу. — Наши отцы еще в девяностых начали бизнес вместе. Занимались перепродажей медицинских препаратов, — замолкаю. Вот сейчас только мыслей о потерянной работе не хватает.
На поверхности яиц появляется белая пена. Откладываю венчик. Открываю нижний шкафчик, достаю сковородку.
— Мы со Стасом выросли вместе. Ходили сначала в один садик, потом в школу. А после смерти отца я переехал жить к Авдеевым, — достаю с соседнего шкафчика растительное масло, капаю его на сковородку, после чего добавляю к нему будущий омлет. Закрываю его крышкой. — Ты, наверное, спросишь, почему я не жил с матерью?
Беру овощи и высыпаю их с пакета в раковину, включаю воду. Пока тщательно мою огурцы, помидоры, салат, молчу. Выключаю кран.
— В детстве я тоже задавался этим вопросом. Какой бы мать не была, я любил ее. А потом вырос и все осознал, — снимаю деревянную доску с крючка и достаю нож из выдвижного ящика. — Моя мать — долбанная эгоистка, которая не знает, что такое любовь.
Разрезаю помидор пополам.
Начинаю быстро нарезать овощи, стараясь избавиться от воспоминаний. Но они не хотят покидать мою голову.
Я помню…
…как просил маму почитать мне сказку на ночь, а вместо этого она уходила на вечеринку с друзьями.
… как родители скандалили в гостиной этого дома, потому что папа перекрыл матери доступ к счетам, когда она «одолжила» денег очередному любовнику на открытие бизнеса.
…как отец запирался в своем кабинете, стоило маме снова уйти с чемоданом из дома.
Я никогда ничего не забывал, но все равно ждал маму после смерти отца. День за днем. Месяц за месяцем. Год за годом. Пока не осознал, что она не придет.
Тихие шаги раздаются за спиной. Напрягаюсь. Ладошки прикасаются к чувствительной коже спины, скользят вниз и обнимают за талию. Мила прижимается щекой между лопаток, а я чувствую, как ярость начинает покидать мои мысли.
Одно ее прикосновение становится лучшим лекарством. Откладываю нож и накрываю рукой пальцы девушки. Мы молчим. Тишину разрывает лишь шипение омлета на сковородке. Запах топленого молока и жареных яиц разносится по комнате. У меня появляется чувство будто я… дома.
Поворачиваюсь к Миле и уже сам прижимаю ее к груди. Девушка не сопротивляется. Льнет ко мне. Отдается на мою волю. Моя маленькая милашка. Ты еще не знаешь, но я тебя не отпущу. Никогда! Если попытаешься от меня сбежать, поймаю, запру дома… но не позволю уйти. Зарываюсь пальцами в мягкие волосы и с облегчением вздыхаю.
Да-а-а, наш со Стасом спор вышел из-под контроля. Пора с ним заканчивать!
Резкий сигнал автомобиля заставляет Милу вздрогнуть. А я чувствую, как ярость снова начинает зарождаться в груди. Блядь, почему так рано?
Четырнадцатая
Выныриваю из сна от чьего-то рыка. Моргаю. Не сразу доходит, что звук исходит от меня. Внизу живота тянет. Член офигенно сдавливает. Нехотя отрываю голову от подушки. Откидываю шевелящееся одеяло. Алиса поднимает на меня затуманенные глаза. Выпускает член изо рта. При этом продолжает водить по нему рукой.
— Доброе утро! — пошло улыбается.
— Я попал в рай, — откидываюсь обратно на подушку.
Алиса снова заглатывает на всю длину. Сокращает горло. И это лучшее, что может произойти со мной. Нежная ладонь сжимает яички. Я близок как никогда. Буквально пара минут и я…
Резкий звонок в дверь заставляет вздрогнуть. Алиса замедляется. Отчаянно стону.
— Не останавливайся, — кладу руку ей на голову, подталкивая.
Алиса облизывает головку, вытягивает ее в рот. Противная трель повторяется. Да чтоб тебя…
— Подожди, маленькая, — кладу Алисе ладони на щеки. Она смотрит на меня невозможно-голубыми глазами. Высвобождает член, причмокивая губами. Приподнимается на локтях. — Я скоро.
Подтягиваю спущенные боксеры, встаю. Бросаю восхищенный взгляд на идеальное обнаженное тело, лежащее в моей кровати. Звонок раздается в третий раз. Вот черт!
В чем есть иду открывать. Кто бы это ни был, пусть видит, от чего меня оторвал. Распахиваю дверь.
— Что вам нужно? — возмущенно смотрю на молодого парня в красной кепке и желтой куртке.
— Доставка, — курьер проходится по моему телу. Хмыкает. — Не хотел отвлекать, но велели вручить. Распишитесь.
Он протягивает планшет. Вожу пальцем по экрану.
— От кого? — получаю корзину в прозрачной фольге. Внутри лежит бутылка дорогого шампанского, фрукты и сыры. Сверху виднеется абсолютно белая открытка.
— Сказали, что вы поймете, — парнишка пожимает плечами. — Всего доброго!
Захлопываю дверь. Несу корзину на кухню. Хочу ее оставить, но любопытство пересиливает. Срываю шуршащую упаковку. Достаю открытку.
— Что там? — Алиса в моей черной футболке опирается на дверной косяк.
Облизываю пересохшие губы.
— Надеюсь, это единственное, что ты надела? — делаю шаг к ней.
— Сейчас проверишь, — она проводит ладонью по бедру. Хочу повторить ее путь языком. — Так от кого посылка? — Алиса стреляет глазами на корзину.
Досадно вздыхаю. Раскрываю открытку и сразу сминаю ее. Гнев раскаленной лавой разливается по венам. Злость жжет грудь.
— Козел! — отшвыриваю картонку.
Отхожу к гарнитуру, опираюсь руками на столешницу. Злость поднимается внутри.
— Что случилось? — Алиса поднимает открытку. Разглаживает ее. — О-о-о, поздравления от Соколовского. Он подписал контракт.
Она подходит сзади, обнимает за талию, прижимается щекой к спине, пробегает пальчиками по груди, слегка царапая.