Залечь на дно на Солстхейме
Шрифт:
— У меня ещё есть один вопрос, вне этого протокола, — писарь по жесту начальника отложил перо. — Насколько я понял, вы втроем покидали тюремные помещения. Интересно было бы знать, чем вы там занимались.
— Судили преступника, — ответил легат.
Агент скривил губы в усмешке.
— Видимо, он совершил что-то очень серьезное, раз при этом даже архимаг присутствовала. И в чем же обвинялся этот человек?
— В покушении на убийство.
— Хочу взглянуть на этого человека. И на его личные вещи.
Теперь уже обычная вредность вела агента Фалкара — уж вряд
— И на каком основании? — легат не собирался отступать из-за этой же вредности.
— На основании того, что я могу заподозрить этого человека в поклонении Талосу. Он же тоже из Братьев Бури, верно? Иначе зачем его… судили в присутствии архимага?
Как будут события развиваться дальше, для Севана Телендаса становилось предсказуемым. Талморцы навесят на парня свои обвинения, заберут в Хаафингар и сгноят в своих застенках, оставив легата без действительно нужных показаний.
— Можете хоть половину Скайрима в поклонении Талосу заподозрить. Но этого человека мы накажем за преступление в Винтерхолде.
— Если вы откажете нам, легат, ваши действия расценят как пособничество еретикам. Ярл Корир, я думаю, вам подобные проблемы ни к чему?
Ярл, грустно опустив голову, взмахнул руками. Как бы не было противно, но этому желтомордому гаду придется уступить — иначе себе же дороже выйдет. Кто знает, на какие подлости способны эти талморцы, и чего он наплетет своей начальнице, если вернется без такой добычи? Архимаг также молчала — но в её взгляде бурлил гнев. Агент лишает её единственной возможности узнать, где прячется Галмар Каменный Кулак и в каком он действительно состоянии! Лишает возможности спокойно жить!
Альтмера пришлось провести в тюремные помещения. Гельмута пока что вернули в его камеру, парень закутался в грубую меховую куртку, забился в уголок и даже талморцев встретил равнодушным взглядом.
— Его личные вещи, пожалуйста, — потребовал Фалкар.
— Выполняйте, — вздохнул военный.
Тюремщикам пришлось предъявить отобранные у парня личные вещи: простой железный кинжал в ножнах, топор, огниво, лекарственное зелье, несколько септимов и пресловутый амулет Талоса. Увидев узорчатый латунный оберег, похожий не то на двустороннюю секиру, не то на молот с непропорционально короткой рукоятью, высокий эльф засиял счастьем.
— Готовьте документы о переводе, мы забираем этого парня, — приказал талморец.
— Повторю ещё раз, — отрезал Корир. — Этого человека мы накажем за преступление перед народом Винтерхолда.
— В таком случае мы должны были бы задержаться здесь на неопределенный срок в вашем городе. Но поскольку у вас, очевидно, нет возможности разместить меня и моих сопровождающих, вам придется или казнить этого человека на наших глазах — предъявив ему обвинение в поклонении Талосу, или же выдать нам.
Драконорожденная испуганно забегала глазами, переводя взгляд между мужчинами. Нельзя позволять казнить или отдавать Гельмута сейчас, до того, как бы с ним поработал Древис!
— Мой ярл, — приятным тоном позвала бретонка, — вы же не собираетесь казнить этого
— Казнить его я и правда не могу, — успокоил правитель Винтерхолда. — Во всяком случае, пока расследование не окончено.
Агент Фалкар ухмыльнулся.
— По нашим обвинениям расследовать больше нечего. По вашему… убийство, как я понимаю, не состоялось, значит, и допрашивать его не за чем. Готовьте документы на его перевод — и мы сегодня же уйдем.
Норд задумчиво опустил глаза. Как правильнее поступить сейчас, он не знал. Отдать парня эльфам? Мало того, что легат с архимагом лишаются возможности выведать, где в его владении прячутся Братья Бури, чтобы затем окончательно очистить от них Винтерхолд и некоторое время спать спокойно, так ещё и народ будет говорить, что ярл Винтерхолда потакает прихотям талморцев. Казнить? Легат с архимагом опять же лишатся возможности выведать, где Братья Бури засели, а сами эльфы ещё и обозлиться могут. Вообще отказать талморцам во всем? Тогда они действительно зуб наточат.
— Я должен обсудить это с моим военным советником. И с архимагом.
— Как вам будет угодно.
Разговор состоялся на улице. Драконорожденная умоляющим взглядом смотрела на мужчин. Данмер недобро прищурился.
— Может, пусть задержатся всё же? — попросила Блёнвенн. — Я быстро приведу Древиса, он своё дело быстро сделает, и пусть талморцы проваливают с этим Гельмутом, а мы уже дальше сами разберемся.
— Только никакого самоуправства! — потребовал Севан Телендас.
Бретонка кивнула.
— Когда я говорю «никакого самоуправства», — продолжил данмер, — это значит, что лагерь Братьев Бури будут зачищать только мои ребята. То есть, на их лагерь чисто случайно не нападет дракон, там не случится локального Кризиса Обливиона, а Галмар Каменный Кулак останется в том виде, в каком он находится сейчас. Это понятно?
Блёнвенн, скрестив руки на груди, с недовольным личиком пробурчала «да».
— Иди за своим Древисом, — приказал Корир. — Легат, а ты пока размести где-нибудь этих талморцев. Пусть пока отдохнут с дороги, чтобы потом проваливали бодрее!
***
Мастер Иллюзии, как и обычно бывает в это время, обнаружился в Арканеуме — и совсем не ожидал, что архимаг вырвет его из размышлений. Растревоженный данмер растерянно принялся оглядываться по сторонам, и сообразил, что происходит вокруг него, лишь когда бретонка (к недовольству сурового орка-библиотекаря) громко позвала его по имени.
— Простите, госпожа архимаг, — растерянно извинился он. — Вы что-то хотели?
— Мне нужна ваша помощь, — попросила девушка.
За помощью к Древису Нелорену Драконорожденная обращалась очень редко: Школа Иллюзии её мало интересовала (да и задатки к ней у бретонки оказались слабыми), а за советами предпочитала обращаться к деловитой Фаральде или опытному Толфдиру. Потому данмер очень удивился, когда увидел перед собой голубые глазища своего архимага и услышал просьбу о помощи. Да, именно просьбу, а не приказ — впрочем, в отличие от погибшей Мирабеллы Эрвин, отдавать хладнокровные указания у Блёнвенн пока что получалось не лучшим образом.