Залечь на дно на Солстхейме
Шрифт:
— Хорошо, — добро ответил волшебник. — Чем смогу, тем помогу.
Вместо того, чтобы изложить суть дела, бретонка велела подчиненному следовать за собой, в город. Данмер уже чувствовал неладное: зачем они вообще покидают Коллегию? С каждым шагом, приближавшем их к отстроенным недавно казармам стражи, Древис всё больше недоумевал. Может, он чего-то случайно натворил? Может, какое-нибудь заклинание негативное последствие имело? Неужели он, сам того не зная, испортил все труды своего архимага по восстановлению нормальных отношений с городом?
—
Страхи волшебника развеял его облаченный в имперскую броню сородич.
— Извините, что оторвали вас от дел, — начал военный, — но нам нужно, чтобы вы помогли одному человеку признаться кое в чем в очень короткие сроки. Сможете?
— Постараюсь, — лаконично ответил Древис. — Только подробнее можно, пожалуйста?
— Её пытались убить, — ответил правитель Винтерхолда. — И нам надо знать, кто и откуда подослал к ней убийцу.
Древис Нелорен испуганно повернул голову на своего архимага. Азура милостивая! Девочку уже убить пытались! Говорили же ей: не доведут её до добра эти постоянные вылазки! Сидела бы себе спокойно, как большая часть её предшественников, нет же, не то с Шалидором сравниться хочет, не то… просто в эту дрянь под названием «политика» влезть и Коллегию туда втянуть!
Данмера проводили в тюремные помещения, где его встретил, вероятно, тот самый «один человек», о котором говорил его сородич: молодой избитый норд, крепко привязанный к стулу. Рядом с парнем маячили крепкие тюремщики, следившие за каждым движением арестованного. Пленник бросил волшебнику полный ненависти взгляд — от которого у неопытного в таких делах Древиса по спине пробежали неприятные мурашки.
— Что вы с ним делали? — испуганно поинтересовался данмер.
— Допрашивали, — хмыкнул тюремщик.
— Но зачем же так избивать-то было? Вы же… — возмущению мага не было предела; не понимал он, зачем вообще надо избивать людей, когда всё при желании можно сделать изящно и мирно!
— Делай то, за чем тебя позвали, — жестко приказал ярл.
Мастер Иллюзии недовольно вздохнул. Всё же какие эти норды грубияны! Да и военные любой расы далеко не ушли! Древис Нелорен мягко позвал пленника по имени, надеясь расположить парня к себе.
— Скажи, за что ты здесь оказался? — данмер осторожно применил на норде свои чары; по голове молодого человека расползалось зеленоватое свечение.
— Хотел убить её, — абсолютно спокойным голосом ответил Гельмут, носом ткнув в сторону Блёнвенн.
— Но зачем ты её убить хотел? — волшебник усилил напор.
— Она знает за что, — голос норда оставался всё таким же спокойным, но во взгляде вновь читалась ненависть и злоба. — Я был в Виндхельме в тот день, когда исчезли Ульфрик Буревестник и Галмар Каменный Кулак. Я видел этого зеленого дракона, и сражался с ордами драугров и призраков, которых он будто бы из Обливиона притащил. И я видел, как девка в магичьих шмотках выскользнула из Королевского дворца.
— А Ульфрик заслужил всё то, что с ним произошло, —
— Думаешь, народ Виндхельма поверил бы в твои россказни?
Мыслями мастер иллюзии встал на сторону Гельмута: в таком случае девочку действительно бы просто убили, и вряд ли Драконорожденность (которую так ценят норды) её бы спасла.
— Она всё же не сделала этого, — Древис снова успокоил молодого норда заклинанием и уже начинал бояться, что рассудок у парня как минимум пару дней в порядок приходить будет. — А расскажи, что было после того, как орды драугров и призраков отступили? Они же отступили, верно?
— Да. Они отступили, — пленник говорил спокойно и равнодушно. — В тот день погибло много моих друзей. Слышишь, отродье бретонское? — в голосе молодого Брата Бури не звучало никаких эмоций, хотя он должен был злобно кричать или шипеть. — Мои друзья погибли из-за тебя.
— И что было дальше?
— Через некоторое время ко мне явился человек из винтерхолдского лагеря. Он мне и сказал, что Галмар Каменный Кулак жив, и хочет передать вот тем рыжим большой привет.
— Так значит, ты из Виндхельма?
— Да. Я всю жизнь прожил там. И всю жизнь хочу, чтобы вы, серокожие, свалили обратно в свой Морровинд.
Краем глаза данмер заметил, как архимаг тихо выругалась, а ярл с недовольным вздохом опустил голову. Не услышали, значит, того, чего хотели.
— Всё, мастер, заканчивайте, — небрежно бросил военный.
— Подождите, легат, — попросила бретонка. — А не думаешь ли ты, что этот человек соврал тебе, и Галмар на самом деле мёртв? Ты не видел его сам, правильно?
— А зачем кому-то мне врать?
Древис Нелорен молча вышел из комнаты и ненадолго задержался возле сородича.
— Парень рассказал всё, что знает, — заверил волшебник.
Столкнувшись в дверях с талморским агентом, мастер Иллюзии предпочел вернуться в Коллегию.
— Вы закончили? — напористо поинтересовался альтмер.
— Да. Можете забирать этого молодца, — пробурчал Севан Телендас.
— Хорошо. Передадите тогда документы моему помощнику, а я пока переговорю с госпожой архимагом наедине. Архимаг Кровадин, мы можем выйти на улицу?
Как бы агент Фалкар того не хотел, но Корир всё же увязался следом — оставлять Блёнвенн наедине с этим талморцем он не хотел. Вдруг заступиться понадобится — не словом, так силой! В конце концов, мало ли зачем его Эленвен на самом деле послала, и почему он так хотел поговорить с девушкой наедине.
— Госпожу Эленвен очень огорчает, что вы до сих пор не соглашаетесь принять талморского советника, — словно поучая нашалившего ребенка, заметил альтмер.
— Я уже говорила госпоже Эленвен: мы не можем предоставить вашему советнику, — это слово бретонка подчеркнула особенно, с презрением в голосе, — нормальные условия. Так что пусть с ярлом разговаривает.