Залейся зельем!

Солдатов Алексей

Кот хотел еще шмякнуть нежданного наглеца, но кудесник взял его за шкирку, посадил на столешницу рядом с раскрытой брошюрой альманаха и вслух зачитал отрывок статьи.

* * *

«Aranea in Mediocris — Fabula» — паук сказкоплетущий, заводится в помещениях с забавными сюжетами и использует происходящее в них как основу для своей паутины. Самки — Aranea Lector (паучихи-читательницы) — выбирают самцов с самой интересной паутиной. Семейство сказкоплетущих пауков не следует традиции поедания своих брачных

партнеров, хотя, возможно, это связано с тем, что во время плетения сюжета самец почти не питается и к концу повествования представляет собой жалкое в гастрономическом плане зрелище. Не ядовит. Не кусается. Ведет в основном ночной образ жизни. Постоянно перечитывает вслух свои творения.

* * *

— Это значит, что мух он ловить не собирается? — уточнил кот.

— Нет, — ответил кудесник, наблюдая, как паучок закончил плести лирическое отступление. — Кажется, он хочет привлечь самку.

— Ага, присядет ей на уши, — глумливо ухмыльнулся кот. — Что ж, я и сам в мартах, такие привлечения устраивал, замяукаешься.

— Упаси меня от подробностей! — перебил его кудесник.

Кот запнулся, но мысленно перенесся на мартовские крыши, где под светом серебристой луны он не раз изливал душу кошкам о своих чувствах и чистой, вечной любви.

«Ох, что только не приходилось намурлыкивать, чтобы добиться расположения пушистой особы», — бубнил паучок, плетя любовную линию.

— Я его сейчас съем! — взъярился кот, понимая, что им опять манипулируют. — Ах ты мелкий сказочник!

Кудесник держал кота, боясь, что тот действительно съест редкое сказкоплетучее.

— Лучше бы мух ловил! — не унимался кот.

— А ты лучше бы ловил мышей, — парировал кудесник. — Что, кот, ты так до сих пор ничего не понял?

— Понял! — без зазрения совести соврал кот. — Тут скоро всё в паутине будет!

— У нас завелся паук-сказочник, — попытался объяснить хозяин лавки, — значит, у нас здесь забавный сюжет.

— Ничего забавного! — возмущался кот.

— Ты бы себя со стороны видел, — ухмыльнулся кудесник. — Идеальное комическое дополнение к сюжету.

— Я уйду, — серьезно сказал кот. — Тут вашей сказочке и конец!

— И куда ты пойдешь? — поинтересовался кудесник.

— К ведьмам подамся, — кот начал вылизываться: то ли прихорашиваясь перед уходом, то ли просто пытался успокоить нервы.

Многие люди, когда нервничают, моют посуду, а коты из-за того, что недолюбливают воду, средство для мытья, губки и саму грязную посуду, вылизываются.

— Ведьмы ценят черных, умно говорящих котов! — закончил жаловаться кот и надулся, как мышь на крупу.

— Если бы ты не боялся высоты, то, наверное, уже давно бы ушел, — заметил кудесник. — Но ведьминым котам по этикету положено каждую ночь летать вместе с хозяйками на метлах. Поэтому сиди смирно и радуйся, что влип в забавную историю, не связанную с высотой.

— Я протестую! — воскликнул кот. — Этот сюжет выглядит как издевательство над чувствами котов!

— Протест отклонен, — хмыкнул кудесник. — Где ваши доказательства?

— Мяу, — обиженно

мяукнул кот и решил больше не выдавать ни одной реплики в этой истории.

«Посмотрим, — злобно думал пушистый, — как у вас без кота получится закончить эту дурацкую историю».

И знаете, он был прав. Без кота эта история выглядела бы очень тускло.

Вообще, в идеальной сказке у главного героя обязательно должно быть сумасбродное, говорящее животное, которое будет выдавать глубокие мысли, спрятанные под толщей иронии, юмора и нелогичного поведения. Этакий своеобразный «аватар тыгыдыка» главного персонажа.

* * *

Паучок вплел еще одно размышление кудесника и довольно замер.

— Как вы думаете, — спросил паучок, — сколько самок привлечёт эта паутина?

— Не знаю, — пожал плечами кудесник. — Надо спросить у специалиста.

Он кивнул в сторону кота, но тот нахохлился и повернулся к кудеснику пушистой спиной. «Специалист» хранил молчание и усиленно делал вид, что с увлечением разглядывает воздух.

Кудесник мягко погладил пушистого ассистента по загривку, потом его ладонь пробежалась по краям ушей, и наконец кончики пальцев почесали шею.

— Не дуйся, кот, — примирительно сказал мужчина. — Мы же прекрасно знаем, кто главный персонаж во всех наших историях.

Кот молчал, но на его хитрой морде играла еле заметная улыбка.

Фото-сказко-аппарат

Фотоаппарат был старый, таких теперь даже днем с огнем не сыщешь. Чтобы получить снимок, в его заднюю стенку закладывалась огромная фотопластина. Всего одна! Смешно, особенно по сравнению с современными девайсами.

Никакой электроники, никаких матриц и пре-пост-процессоров обработки изображения. Не было коррекции цвета, света, экспозиции, даже выдержки и спускового механизма не было. Была линза, которая служила глазом, и была крышечка, которая прикрывала этот глаз.

По большей части фотоаппарат спал. Внутри было темно и пусто, как в пустой комнате с тяжелыми темными шторами. И только тогда, когда к нему в гости приходила новая фотопластина, фотоаппарат просыпался.

Ох, сколько изумительных пластин фотоаппарат повидал на своем веку!

Они приходили в его темный внутренний мир, такие чистые, молодые, неопытные. Фотоаппарат ощущал их своим телом и понимал, что сейчас настанет момент и он нанесет изумительную татуировку обжигающим светом на прозрачном нетронутом теле.

— Вы только не волнуйтесь, — успокаивал он каждую гостью, — это не больно и займет всего мгновенье.

Фотопластины отпускали робкие реплики, но часто просто смущенно молчали. И их смущение можно понять, ведь они всё знали, зачем их пригласили в гости.

Еще в темном картонном конверте упаковки им чудилось, что они станут особенными, неповторимыми и единственными.

Быть единственной и неповторимой, разве это плохо?

И они удобно располагались напротив прикрытого глаза и понимали, что сейчас белый свет выжжет часть пигмента на их целлюлозной коже, а тени оставят нетронутый след замысловатого изображения.