Залив ангелов
Шрифт:
— Ничего странного в этом нет. Моя мать умерла, когда я была еще ребенком, и я тоже до сих пор по ней скучаю.
— А ваш отец жив?
— Нет, он тоже умер. У меня есть замужняя сестра — и больше никого.
— Ага, значит, вас отдали под покровительство королевы. Очень умно.
Работать в кухне ее величества вряд ли то же самое, что находиться под ее покровительством, поэтому я сочла необходимым сообщить:
— Я, знаете ли, зарабатываю себе на жизнь.
— Конечно же, зарабатываете. Всем известно, что королева — настоящий рабовладелец.
— Нет, ничего подобного. Это было бы катастрофой, — усмехнулась я. — К десяти часам мне уже хочется спать.
— Не правда ли, наша королева — дама весьма незаурядная? — спросил Джайлс. — Почти восемьдесят лет — а она все так же бодрствует за полночь, распоряжается премьер-министром и крепко держит в руках бразды правления империей. — Тут он поднял взгляд. — Кстати, о браздах: сомневаюсь, что стоит оставлять лошадь на этого мальчишку так надолго.
Когда мы уходили с пляжа, я с тоской оглянулась назад. Наверное, у Джайлса возникли схожие чувства, потому что он сказал:
— Можно попробовать в следующий раз устроить пикник. То есть, конечно, если вы согласитесь на следующий раз.
Я снова заколебалась, а потом вдруг услышала собственный голос:
— Конечно. Я с удовольствием поеду с вами на пикник.
Его лицо вспыхнуло от радости:
— Просто замечательно! Я ужасно рад! Боюсь, большинство моих знакомых барышень находят меня слишком скучным. Я не такой лихой удалец, как остальные молодые люди.
— Ну, я думаю, если говорить о долгосрочной перспективе, лихость может быть утомительной, — заметила я, и он рассмеялся.
— Кстати говоря, в Больё есть дивная маленькая кондитерская. Не желаете перед возвращением попробовать тамошнее пирожное и выпить чашечку кофе — конечно, если вы настаиваете на возвращении?
— Я действительно должна возвращаться. Меня отпустили до вечера, но не дольше.
— Даже несмотря на то, что королева ужинает в гостях?
— Боюсь, что так. С незамужних барышень на королевской службе спрос особый.
— Конечно же. Я понимаю. Но как насчет пирожного?
— От пирожного я бы не отказалась. Морской воздух способствует аппетиту.
Он снова улыбнулся так, словно я сделала ему подарок. Мы вернулись к коляске и поехали в маленький городок. Там Джайлс снова нашел кого-то, чтобы приглядеть за лошадью, и мы свернули на взбирающуюся по холму улочку, которая привела нас к кондитерской. Выбор пирожных и другой выпечки просто ошеломил меня, причем все тут выглядело ужасно замысловатым. Я выбрала продолговатое пирожное в шоколадной глазури, на которой красовались орешки в карамели и шоколадные завитушки.
Джайлс остановился на ромовой бабе.
— А что это? — спросила я.
— Это вроде пончика, только пропитанного ромом. Ужасно вкусно! Вы точно не хотите попробовать?
— Спасибо, я не буду ром средь бела дня, — отказалась я.
— О нет, конечно же! Вы не можете вернуться с запахом алкоголя, не так ли?
— Пожалуй, это
Мы смеялись, пока несли наши пирожные к маленькому столику. Потом хозяин кондитерской подал нам по чашке кофе с молоком. Пирожное оказалось восхитительным. Я хотела было попросить рецепт, но потом решила, что это будет невежливо. Глядя на застекленный прилавок, я понимала, как многому мне еще нужно научиться. Приготовить приемлемый десерт я могла, но пока была неспособна как следует его украсить и подать.
«Решено, — подумала я, — тут, во Франции, нужно изучить тонкости кондитерского дела». Пришлось подумать и о том, насколько страстно я предана идее стать настоящим шеф-поваром, действительно ли мне этого хочется. А если, например, у меня появится возможность выйти замуж? Я посмотрела на сидящего напротив Джайлса, который смаковал свою ром-бабу. «Виконтесса Февершем», — мысленно произнесла я, словно пробуя на вкус свое новое имя.
— Вам стоит как-нибудь сходить в казино, — посоветовал Джайлс, когда мы покинули кафе.
— А где именно оно находится?
— Вы должны были его заметить. Это такое здание на пирсе, под большим стеклянным куполом. Там ужасно весело и одновременно до смешного официально. Например, если вы как-то не так одеты, вас туда просто не пустят. Я слышал, оттуда развернули лорда Солсбери, потому что тот был недостаточно хорошо одет.
Он усмехнулся. — Можете себе представить, взяли и выгнали премьер-министра!
— Думаю, там не знали, что он премьер-министр, — предположила я. — Он не выглядит слишком величественно, ведь правда?
— Правда. Вы видели, как он разгуливает по Больё в бесформенной старой шляпе? Его можно по ошибке принять за бродягу! Странно, что королева до сих пор не велела ему привести себя в порядок. Обычно она требует, чтобы люди выглядели соответственно своему положению. Послушайте, а все эти разговоры насчет индуса, которого она держит при себе, правда?
— Что вы имеете в виду под правдой?
— Что он, так сказать… больше чем слуга.
— Вы намекаете, что у него с королевой неподобающие отношения? — спросила я. — Ее величеству семьдесят семь, знаете ли. Мне говорили, что она любит окружать себя молодыми людьми.
— Но поговаривают всякое. Я слышал на soiree у леди Мэри, что вроде бы этот тип возомнил себя одним из придворных джентльменов, хотя на самом деле его отправили из Индии прислуживать за столом.
— Вот тут вы совершенно правы, — согласилась я. — Недовольных этим очень много. Близкие к королеве господа даже пригрозили уйти со службы, если она возьмет его с собой. Но, боюсь, они пошли на попятную — и вот он здесь и пытается всеми командовать.
— И королева это допускает?
— Она не желает слышать о нем ничего плохого. За это время они слишком сблизились. А со всеми остальными он ведет себя просто отвратительно: требует, чтобы ему готовили особую еду, и ездит в отдельной коляске, когда настоящие аристократы теснятся все вместе в одной.