Залив ангелов
Шрифт:
Пришла моя очередь улыбаться:
— Ты только что оступился, мистер Бартон. Теперь у меня есть против тебя оружие. Если ты хотя бы заикнешься обо мне принцу или кому-нибудь еще, я буду только рада рассказать о том, что ты просил меня отравить королеву. Полагаю, за такое и повесить могут, ты согласен?
— Я вовсе не говорил… — Теперь испуганным выглядел он. — Я только подумал…
— Давай просто в будущем станем держаться друг от друга подальше, — предложила я. — Если я вдруг увижу тебя возле нашей кухни, то расскажу главному повару о том, что ты замышляешь.
— Ты этого не сделаешь. —
— Ты хочешь сказать, что тогда повесят нас обоих? Думаю, что и у тебя, и у меня есть причины хранить молчание, мистер Бартон. А теперь я ухожу и надеюсь больше никогда тебя не увидеть.
Я развернулась и вошла в отель, оставив его стоять во дворе.
ГЛАВА 25
Я постаралась выбросить из головы встречу с Ронни Бартоном, решив, что мне удалось сорваться с его крючка. Стоит рассказать кому-то о его предложении, и у Бартона будут серьезные проблемы. Такое чувство, будто гора наконец свалилась с моих плеч. Но я тревожилась за королеву. Если человеку вроде Ронни, который стоит так низко на социальной лестнице, приходит в голову подобные мысли, они могут появиться и у других людей. Возможно, даже сам принц не прочь помочь своей матери воссоединиться на том свете с ее возлюбленным Альбертом. Я решила, что теперь стану строго следить за всем, что отправляется к ее столу.
Но вообще-то я надеялась, что опасность невелика. Наша кухня была замкнутым мирком. Мы редко видели посторонних, а единственным членом королевской свиты, с которым мы сталкивались, был омерзительный мунши, который регулярно заявлялся, чтобы пожаловаться, что не может есть ничего из нашей еды, и столь же омерзительный граф Вилли, который, похоже, считал, что может заходить к нам каждый раз, как почувствует голод в промежутках между трапезами. Такое происходило довольно часто. Мистер Анджело пытался жаловаться сэру Артуру, но тщетно — граф Вилли был сам себе закон. Впрочем, судя по всему, его визиты на кухню были связаны не только с едой.
— Я по горло сыт этим типом, — пробормотал Джимми, когда мы вместе с ним нарезали овощи.
— Каким типом?
— Да этим немецким придурком. Он вчера вечером опять перехватил меня в коридоре, — объяснил Джимми. — Можешь поверить, прямо к стенке прижал и давай талдычить, какой я красавчик и как мы с ним можем отлично поразвлечься. Я сказал, что не охоч до таких развлечений, но он мне не поверил. Мол, большинство люди маленько того… Ну, могут получать удовольствие и так и сяк, если ты понимаешь, о чем я.
Я, скорее, не понимала. У меня было самое смутное представление о том, что происходит за дверями спален, но гордость мешала мне признаться в своем невежестве.
— Полагаю, что это один из рисков при работе с королевской семьей, — сказала я, сочувственно кивая ему. — Они думают, что стоят выше всех законов, которым подчиняются обычные люди. Ко мне, например, принц Уэльский приставал.
— Ну он куда лучше, чем этот проклятый Вилли, разве нет? — ухмыляясь, ответил Джимми. — Он хотя бы не извращенец, и к тому же англичанин.
— А еще он толстый старый дед с бородой, —
— Похоже, я не могу претендовать на то, чтобы стать этой парой? — Джимми нахально улыбнулся мне: — Нельсон нам хорошенько намекнул, чтобы мы держались от тебя подальше.
— Нельсон — отличный парень, — сказала я. — Но для меня он не больше чем друг, и пока я не готова к чему-то большему.
— Ну ты даешь, Хелен! Его послушать, так он уже музыкантов выбирает, которые будут играть вам свадебный марш.
— О нет! Неужели? — Мое сердце пропустило удар. — Честное слово, Джимми, я его не поощряла!
— А он сказал, что ты дала себя поцеловать.
— Это правда, — признала я. — Но все случилось под омелой накануне Рождества. Ты же понимаешь, что я не могла сказать нет.
— Тогда, я думаю, тебе лучше признаться ему в этом, когда мы вернемся домой, — ответил Джимми. — А пока что, может, ты не против прогуляться со мной? Я слышал, тут скоро будет карнавал.
— Карнавал? Это что-то вроде ярмарки?
— Нет, гораздо лучше. Его устраивают перед Великим постом.
— Ты имеешь в виду Масленицу?
— Если мне не соврали, это полный разгул. На улицах тысячи людей в костюмах и масках, все танцуют и пьют, кругом разукрашенные повозки, оркестры играют — в общем, ничего такого мы с тобой в жизни не видели.
— Раз уж мы тут, мне хотелось бы на все это посмотреть, — сказала я. — И я буду рада пойти на карнавал с таким крепким парнем, как ты, но только не хочу, чтобы ты что-нибудь себе вообразил. Мы пойдем просто как друзья.
— Тогда дело в шляпе! — провозгласил он, используя одно из выражений кокни.
Вот так мы и решили, что пойдем на карнавал вместе. Потом секретарь ее величества дал нам знать, что королева тоже желает посетить карнавальное шествие. Это означало, что весь вечер мы будем свободны и, следовательно, отправимся в город всем составом. Я сразу почувствовала себя гораздо спокойнее. Джимми, конечно, был неплохим парнем, но моложе меня, да и, положа руку на сердце, не таким, каким мне хотелось бы видеть потенциального кавалера. Я поймала себя на том, что гадаю, будет ли на карнавале Джайлс Уэверли.
За несколько дней до большого праздника установилась мягкая погода, и королева объявила, что желает устроить пикник в парке при отеле. Парк был просто замечательный! Мне один-единственный раз представилась возможность наскоро его исследовать: там я обнаружила римский амфитеатр, ряды старых оливковых деревьев, карусель для детей, а в его дальней части располагался древний монастырь, откуда через определенные промежутки времени доносился звон колоколов.
Раз уж сейчас я официально считалась главной по выпечке, основные приготовления к пикнику легли на меня. Я решила, что будут крошечные сэндвичи-канапе, печенья и пирожные, виноград, мандарины и, конечно же, мои булочки с джемом и сливками. Мистер Фелпс и Джимми пришли мне на помощь, когда я готовила коржики, немецкое имбирное печенье, которое королева особенно любила, миндальные пирожные и круглые пирожки с лимонно-творожной начинкой.