Залив Гавана
Шрифт:
— Нужно подкачать…
В гараже под лампочкой, упрятанной в решетку, на стенде стоял джип, под которым, лежа на спине, работал механик. Когда джип прибавил обороты, из резинового шланга, прикрепленного к выхлопной трубе, вылетело облако белого дыма, заполнив переулок. Гараж был явно предназначен для ремонтника-любителя, об этом говорило отсутствие в нем гидравлических подъемников и ямы. Подвешенный на цепях на потолочной балке двигатель тяжело болтался над гаражным хламом: канистры, коробки с инструментами, пластмассовые бутыли с маслом, шины, монтировки и складной стул, пристроившийся позади стола с деревянными молотками для рихтовки.
— Русский?
— Да, а что — сразу видно?
— Несложно догадаться. Что, попал в переделку?
— Вроде того.
— Авария?
— Нет.
Механик посмотрел на объект своего труда.
— Если нужна машина, могу посодействовать. Джип 48 года выпуска. Нужно только достать запчасти. Лучшее, что я могу сделать, — это «лада 2101». Нужно только уменьшить дифференциал и подогнать тормоза. Втулки клапанов — вот сейчас моя проблема. — Его глаза сузились, чтобы рассмотреть что-то, к чему он потянулся под машиной. Двигатель взревел, он поморщился. — Зараза, блин. — Он опять закатился под машину и крикнул: — Видишь изоленту?
Аркадий нашел гаечные ключи, очки, перчатки для сварочных работ, ведра с песком, но изоленты нигде не было.
— Монго там?
— Что такое монго? — Аркадий не был уверен, что расслышал правильно из-за громкой музыки.
— Монго — черный парень в комбинезоне и зеленой бейсболке.
— Монго нет.
— Тико, мужик с шиной?
— Он там…
— Он ищет прокол. И будет искать его весь день.
После нескольких крепких словечек на испанском механик сказал:
— Ладно, проведем операцию на сердце, войдя через задний проход. Найди мне молоток, отвертку и держи поддон наготове.
Аркадий передал ему инструменты.
— Вам нравятся джипы?
Механик перекатился под машиной.
— Я о них все знаю. Другие американские машины — это слишком. Туда нужно вставлять двигатели от «Волги», а сейчас их не найдешь. Я люблю крепкие джипы с маленьким сердечком от «лады», которое бьется как в песенке — «takatakatakatakata». Ты уверен, что тебе не нужна машина?
— Уверен.
— Пусть тебя не смущает все вокруг. Этот остров, как Поле чудес, как средневековый Париж. Безногий может пойти, а слепой прозреть, поэтому все эти машины на ходу, хотя должны были попасть на свалку лет 50 назад. Это потому, что кубинский механик лучший в мире механик. Вруби радио погромче.
Поразительно, но громкость еще можно было увеличить. «Наверное, это радио тоже сделали на Кубе», — подумал Аркадий. Тем временем от грохочущих ударов, доносившихся из-под джипа, и от громкой музыки у него разболелась голова.
— Так вы продаете автомобили?
— И да и нет. Старые машины с дореволюционных времен, да. Покупка новой машины требует разрешения. Достоинство кубинской системы в том, что ни одна машина не может оказаться на кладбище. Она может выглядеть так, словно никому не нужна, но это не так.
Последовал еще один оглушающий удар.
— Поддон, давай поддон!
Аркадий
— Эрасмо Алеман, — представился механик. — А ты друг Сергея?
— Да.
— Я ждал, что ты придешь.
Эрасмо оттолкнул тележку культями, обутыми в резину, и покатился по гаражу на полной скорости, ловко маневрируя от умывальника на подпиленных ножках к полке с ветошью.
— Я видел, как баба из полиции вела тебя наверх пару дней назад. Тогда ты выглядел… по-другому.
— Кое-кто приходил, чтобы научить меня играть в бейсбол.
— Это явно не твой спорт — Эрасмо скользнул глазами по синяку на скуле Аркадия и полоске пластыря на лбу.
— Это Сергей? — Аркадий протянул фотографию Приблуды.
— Да.
— А он кто? — Аркадий указал на чернокожего рыбака.
— Монго, — ответил Эрасмо с таким видом, будто об этом знали все.
— И вы?..
Эрасмо полюбовался снимком.
— Я классно выгляжу.
— Яхт-клуб «Гавана»?.. — прочел Аркадий надпись на обороте.
— Это просто шутка. Если бы у нас была парусная лодка, мы бы назвали себя морскими пехотинцами. Я знаю о теле в заливе. Честно говоря, я не верю, что это Сергей. Он слишком упрям. Я не видел его несколько недель, но думаю, что он может появиться в любой момент с какой-нибудь историей о застрявшей в яме машиной. На Кубе такие ямы на дорогах, что их видно с луны.
— А вы знаете, где его машина?
— Нет, но если бы она проехала поблизости, я бы ее узнал…
Эрасмо пояснил, что дипломатические номера на машинах были черными на белом фоне. Номер Приблуды 060 016; 060 для Российского посольства, 016 для статуса Приблуды. Кубинские номера были желтовато-коричневыми для государственных машин и красными для частников.
— Давай я тебе объясню, — сказал Эрасмо. — Существуют государственные машины, которые никуда не ездят, чтобы освободить дороги для частников. «Лады» нужны здесь, чтобы не дать погибнуть джипам. Извини. — Он еще убавил громкость радио. — Я включаю радио на полную громкость, чтобы полиция могла сказать, что не слышит шума мастерской. Это и правда — плохо превращать свою квартиру в ремонтный бокс. В любом случае, Тако нравится громкая музыка.
Аркадий понимал Эрасмо, тот тип бортового инженера, который счастливо трудится в машинном отделении тонущего корабля, смазывая поршни, выкачивая воду, каким-то образом удерживая корабль на плаву.
— А ваши соседи не жалуются на шум?
— В этом доме только Сергей и танцовщица, их почти всегда нет дома. С одной стороны частный ресторан, они не ждут к себе полицию, потому что их визит обойдется как минимум бесплатным обедом. На улице напротив живет сантеро, и уж беспокоить его у полиции нет никакого желания. Его квартира — это как ядерная ракета, начиненная африканскими духами.