Залив Гавана
Шрифт:
— Вы можете позволить себе купить автомобиль?
— «Бэушный», конечно. «Шевроле» 55 года. Салон из натуральной кожи. — На экране бандиты ворвались в студию, где девушка только что закончила скульптуру голубя из белого мрамора. Пока они отбивали крылья статуи, ее брат влетел в окно студии на мотороллере.
— Где Сергей?
— Плохо себя чувствует, — сказал Аркадий, — но я передам, что вы желаете ему скорейшего выздоровления.
Монах метался как вихрь, раздавая налетчикам пинки и удары. С каждым кровавым пинком в голове Аркадия
— Вы не останетесь? — спросил его собеседник. — Эта часть довольно интересная…
Офелия опаздывала на встречу с учительницей Мюриель.
Она спешила, потому что была уверена, что итальянца с Хеди убили просто потому, что он был похож на Ренко. Она успела в медицинскую клинику вовремя, чтобы застать Лохманна, продавца из Гамбурга, где тот все еще проходил обследование. Он грубо ответил ей что, да, его друг Франко ударился головой несколько дней назад об одну из этих глупых низких дверей в Старой Гаване. Бедная Хеди не была слишком смышленой. Место, время, внешность, имена, даже ссадина на голове итальянца — этого было достаточно, чтобы сбить ее с толку.
Еще Офелии очень хотелось принять душ. Ей казалось, что смерть налипла на ее кожу как пленка. Окружающие не чувствовали этот запах, но ее он преследовал.
Пешеходный мост вел от Квинта де Молина к школе — современной и просторной, с выкрашенными в пастельные тона стенами, украшенными портретами школьников в бордовой форме. Девочки в юбках, мальчики в шортах, росписи на тему «Сопротивление» с изображением детей, сбивающих винтовками злополучные американские самолеты.
Класс Мюриель недавно посетил банановую плантацию, и все стены были украшены бумажными бананами. Офелию удивило, где они достали бумагу. В школе был один учебник на трех учеников, в библиотеке уже три года не было новых книг, для уроков химии не хватало реактивов.
«Они все изучают абстрактно», — как едко выразилась ее мать. Тем не менее, школа была чистой и аккуратной. Офелия долго извинялась перед мисс Гарсия, учительницей Мюриель, пожилой женщиной с тонкими, как паучьи лапки, бровями.
— Я уже перестала вас ждать, — брови мисс Гарсия поднялись, демонстрируя раздражение.
— Простите, пожалуйста. — «Есть ли что-нибудь более унизительное, чем встреча родителя с учителем», — подумала Офелия. — Вы хотели поговорить со мной о чем-то конкретном?
— Конечно. Зачем бы я вызвала вас?
— Есть проблема?
— Большая проблема.
— Мюриель не выполняет домашнюю работу?
— Она выполняет домашнюю работу.
— Хорошо?
— Нормально.
— Она плохо ведет себя в школе?
— Она ведет себя нормально. Именно по этой причине ей было разрешено отправиться в поездку. Но где-то глубоко в душе этой девочки есть что-то гнилое.
— Гнилое?
— Гнойное.
— Она ударила кого-то, она солгала?
— Нет, нет, нет, нет. Не надейтесь так легко
— Что она сделала?
— Она злоупотребила моим доверием. Я взяла на ферму только лучших учеников, чтобы они узнали о трудностях жизни в деревне. Вместо этого она проявила себя как антиреволюционер и вор, — мисс Гарсиа поставила на стол бумажный пакет. — На обратном пути в автобусе это выпало из ее рубашки. Я слышала, как это упало.
— Банан, — Офелия заглянула в пакет.
— Украденный банан! Украденный у Революции дочерью офицера полиции. Это повлечет очень неприятные последствия, когда я сообщу вашему начальству.
— Но это всего лишь банановая кожура! — Офелия подняла ее из пакета за хвостик. Кожура была коричневой и пятнистой.
— Банан или банановая кожура, это дела не меняет.
— Она съела его или нет?
— Это не имеет значения.
— Вы слышали, как это упало. Маловероятно, что вы услышали звук падения банановой кожуры в движущемся автобусе.
— Суть не в этом.
— У кого это хранилось? В этом могло участвовать несколько человек, может быть, даже все. Я проверю кожуру на отпечатки пальцев. Я рада, что вы привлекли к этому мое внимание. Не волнуйтесь, мы их установим, всех и каждого. Вы хотите, чтобы я это сделала?
— Ну… — мисс Гарсиа откинулась назад и облизнула уголок рта, — это, конечно, хранилось у меня. Я не знаю, как он был съеден.
— Мы можем провести расследование. Можем сделать так, чтобы виновные больше никогда не показывались в этой школе. Вы именно этого хотите?
Мисс Гарсиа посмотрела в сторону, ее брови были неподвижны. Потом она сказала совершенно другим голосом:
— Просто я очень хотела есть.
Теперь Офелия почувствовала себя еще хуже. Ей не доставляло никакого удовольствия травить учительницу, которая даже не осознавала, что она медленно умирает от голода. Проблемой мисс Гарсиа была ее революционная честность, она была единственной в окружении Офелии, у кого не было маленького бизнеса на стороне. Скоро у бедной женщины начнутся галлюцинации, и она увидит Че, бродящего по холлу. Офелии было ужасно стыдно. А Мюриель она задаст по полной программе.
Аркадий открыл портфель и выложил его содержимое на стол Приблуды. Ксерокопии — все, естественно, на испанском языке. Если бы он только изучал в школе испанский язык вместо английского и немецкого, которые были хороши только для науки, медицины, философии, международного бизнеса, Шекспира и Гете. Для сахара требовался испанский. Все-таки Аркадий попытался разобраться.
Документ, озаглавленный «Русско-кубинские переговоры», со списками имен русских из министерства внешней торговли России (Быков, Плотников, Чениговский), кубинцев из кубинского министерства сахарной промышленности (Меса, Эррера, Суарес) и третий — панамских посредников из AzuPanama(Рамос, Пико, Аренас).