Залив Голуэй

Келли Мэри

Да, но какого парня? За Майрой в Барне ухлестывал чуть ли не каждый, но меня ни к кому из них никогда не тянуло – явный признак того, что монастырь был для меня предназначением от Бога. Господь не посылал мне жениха, чтобы я могла служить Ему. А может, Он, наоборот, хотел уберечь меня. Я сама видела, сколько мужей спивались, превращая жизнь своих жен в ад. Я слышала, как жутко кричала моя мама, рожая нашего младшего братишку Хьюи, хотя она и уверяла, что вскоре после родов женщина забывает о боли. И все же… Еще почти три месяца. Все лето. И без школы.

К сентябрю я буду готова.

Я вздремнула на солнышке, и мне послышалось, будто мама говорит мне: «Как же я благодарна Господу, что Он призывает тебя…» Потом голос отца: «Дэниел О’Коннелл одержал великую победу, вернув нам монастыри. Я горжусь тобой, Онора, – ты будешь первой дочерью рыбака, которая станет святой сестрой…» Мисс Линч сказала: «Связующее звено восстановлено…» А бабушка Кили добавила: «Ирландские монахини – это женщины-воительницы, ни в чем не уступающие мужчинам…» На этом я окончательно уснула.

Меня разбудил шум волн прилива, бьющихся о скалу, – залив Голуэй стал неспокойным.

Вдруг я увидела, как по воде что-то движется. Какая-то деревяшка? Выпавший с корабля бочонок? Но предмет этот плыл параллельно берегу против течения прилива. Тюлень? Но тюлени живут дальше, в холодных водах, там, где залив соединяется с Атлантическим океаном.

Прямо на меня смотрела пара глаз. И не два темных глаза на черной лоснящейся голове тюленя. Это были синие человеческие глаза. Быть может, матрос или рыбак выпал со своего корабля? Но матросы и рыбаки не умеют плавать.

А этот именно плыл. Руками он совершал гребки, а ногами молотил под водой, поднимая брызги. Может, он тонет?

Я вбежала в буруны прибоя.

– Вы что там, тонете? – крикнула я ему.

– Ну да!

Ему нужно было за что-то ухватиться. Прилив тянул меня вглубь. А вот и он. Его лицо. Уже ближе. Он… Он смеется! Человек нырнул, вынырнул и, поймав волну, выкатился на мель.

Он стоял, опустив руки и не стараясь ими прикрыться, а вода бурлила и пенилась вокруг его длинных ног. Он смотрел мне в глаза и улыбался.

– Ты вовсе не тонул.

– Тонул, – возразил он. – Я и сейчас тону – в твоей красоте. Ты вообще девушка или русалка?

– Я очень даже реальная.

Я не могла пошевелиться. Неужели он околдовал меня? Бабушка говорит, что из моря иногда выходит морской народ. Но этот парень точно был человеком. Несомненно.

Крепкие мускулистые ноги. Широкие плечи. По росту и размерам – явно человек. И при этом вообще без одежды. На нем она казалась бы мешковатой и никчемной. Внезапно его мужское достоинство начало расти на моих глазах.

Он заметил, куда я смотрю.

– Нет, видением ты быть не можешь, – сказал он, – иначе я бы не… Пожалуйста, моя одежда лежит вон там.

Одежда. Нужно принести ее ему немедленно. Ведь из окон своего Барна-хауса нас могла увидеть мисс Линч. Но я почему-то продолжала стоять и пялиться на него.

Перед глазами всплыла сцена в приемной Введенского монастыря: мать-настоятельница, мисс Линч и мама…

Но картина эта быстро расплылась, а потом

и вовсе растаяла.

Потому что теперь я видела только его.

Глава 2

– Расскажи мне, кто ты, – попросил незнакомец. – Расскажи мне все о себе.

Он уже оделся в темные штаны и свободную холщовую рубашку. Теперь мы стояли вдвоем, прислонившись к моей скале.

– Мои отец и братья рыбачат, а я с матерью и сестрой продаю их улов в Голуэй Сити. – Я показала ему на череду выбеленных известью домиков, вытянувшихся вдоль дуги берега, и объяснила, что живу в одном из них с мамой, папой, бабушкой, сестрой и тремя младшими братьями. – Всего тридцать рыбацких семей живут в нашей деревне, она называется Беарна – это означает «пролом» по-ирландски. Хотя на английском название перекрутили, и получилась Барна.

Я вдруг умолкла, потому что хотела сказать совсем не это.

Он все понял.

– Это все внешнее. Расскажи, что у тебя внутри, – сказал он. – О чем ты думаешь, что чувствуешь? Как я могу завоевать твое сердце? Отправь меня в какой-нибудь великий поход, пошли меня за горы, за моря. Чтобы завоевать твою любовь, я готов гнать свою лошадь, Чемпионку, хоть в Тир на Ног [6] и обратно.

– Любовь? Ты ведь даже не знаешь моего имени.

– Тогда с этого и начнем.

6

Тир на Ног – в кельтской мифологии «остров юных», страна вечной молодости.

– Онора Кили.

– Онора… Прекрасно. Онора – это «честь».

Выходит, это все же случается. Любовь с первого взгляда. Совсем как в бабушкиных рассказах о Дейрдре и Найси, Грайне и Диармиде [7] . Лишь взглянуть в лицо и сразу понять: это он. Поразительно. Но правда.

– А тебя как зовут?

– Майкл Келли, – ответил он. – Моего отца звали Майкл Келли, а отца матери – Мерта Мор Келли. Я из Галлаха-уй-Келлай.

– Галлаха рода Келли, – повторила я, переводя это название на английский. – Я начинаю понимать.

7

Влюбленные, персонажи ирландских мифов.

– Понимать что?

– Что ты – Келли.

Мы рассмеялись, словно я сделала величайшее умозаключение. Он взял меня за руку, и я притихла.

Я взглянула из-за скалы на Барна-хаус. Шторы по-прежнему были задернуты – это хорошо. Чтобы посмотреть на рыбацкие дома, мне пришлось перегнуться через парня. Тоже тихо. Все еще спят. И я не одернула руку. Там ей было тепло и хорошо.

– Так ты не… Я хотела сказать, может, это какое-то колдовство? – спросила я.

– Конечно колдовство, – ответил он. – Погоди, я сейчас призову своего скакуна.