Залив Голуэй

Келли Мэри

Я последовала за ним. Он присел, зачерпнул воду двумя сложенными ладонями и поднес их к моему лицу. Я разомкнула губы, а он налил воду мне в рот. Мне вдруг захотелось поцеловать углубление в его ладони. Господи, что со мной?

– Твоя история, Майкл, – как-то умудрилась напомнить ему я, усаживаясь на стенку источника.

Он сел рядом со мной.

– Мой дед забыл об оставшейся в огне подкове, которая раскалилась добела. Он быстро поддел ее и опустил в лохань с водой. Вырвавшийся с шипением пар и поднявшийся дым отвлекли мужчин, и тут заговорила моя мать. «Я

хочу замуж за этого человека», – сказала она.

– Прямо так и сказала? – спросила я.

– Так и сказала, – ответил Майкл. – Никто не ожидал.

– Но разве Грайне не влюбилась в Диармида в тот же миг, как увидела у него на лбу пятнышко – «знак любви», хотя и должна была выйти замуж за Финна, вождя? – снова спросила я.

– Думаю, это был как раз такой случай, – сказал Майкл.

– И Дейрдре, которая была предназначена королю Конору, убежала с Найси сразу же, как только они повстречались. Тоже ведь неожиданно.

– Это стало сюрпризом и для Найси, и для Диармида. Оба парня искали приключений, а тут появляются эти девушки, и они влюбляются в них… Мужчина точно не может ожидать такого, – заключил он.

– Наверное, – согласилась я. – Особенно если он разъезжает на прекрасной гнедой лошади, направляясь неизвестно куда.

Он здесь только проездом. И я больше никогда его не увижу…

Но тут Майкл возразил:

– Все эти старинные легенды рождены не на пустом месте. И моя мать вышла за моего отца, хотя это было крайне маловероятно.

– Маловероятно, – сказала я, – но это все же случилось.

– Случилось, – согласился он.

Майкл накрыл мою ладонь своей. Тепло. Мы замолчали. Я затаила дыхание.

– Продолжай. Что же твой дед сказал твоей матери?

– Он сказал: «Тебе уже слишком поздно выходить замуж, Фионнуала». Мою мать звали Фионнуала.

– Какое красивое имя.

– Мне нравятся хорошие и сильные женские имена: Фионнуала, Онора.

– Вот как, – сказала я.

– «Всему свое время, в том числе рождению детей, – сказал мой дед. – И если оно прошло, его не вернуть».

– Жестоко сказано, – заметила я.

Майкл кивнул.

– Но мой отец ответил на это так: «У меня уже есть сын, и я не переживаю по поводу того, обзаведусь ли еще одним. Но, когда ваша дочь подошла ко мне, я почувствовал, как одиночество, которое я ношу в душе, исчезает, словно туман под лучами солнца. Мать моего сына Патрика была хорошей женщиной, и она не стала бы препятствовать моему счастью. Возможно, это как раз ее молитвы привели вашу дочь ко мне», – задумчиво завершил мой отец. «Меня привели туда мои мозоли», – сказала моя мать. Такие вот дела…

– Но для нее все равно это было не слишком поздно, потому что ты все-таки родился.

– Не только родился, но и вырос вместе с ней и моим дедом Мертой Мором, кузнецом. Зиму отец проводил с нами, иногда приезжал мой брат Патрик. У меня было одинокое детство, но порой выдавалась возможность немного покуролесить с Патриком.

– А я всегда была с моей сестрой Майрой, и… О боже – ее свадьба! Как я могла об этом забыть? Я должна идти, Майкл. И прямо сейчас.

– Погоди, –

сказал он.

Я остановилась, потом вернулась.

– Я так и не спросила у тебя, куда ты направлялся, прежде чем нырнул в залив Голуэй.

– Я думал, что отправился посмотреть мир, Онора, имея с собой отцовскую волынку и мастерство в кузнечном деле. Я приехал в Голуэй Сити, чтобы получить немного легких денег на это путешествие.

– О чем ты?

– Мы с Чемпионкой собираемся выиграть Голуэйские скачки.

– Голуэйские скачки? Но чтобы участвовать в них, нужно быть джентльменом. А ты ведь не джентльмен, Майкл, или я ошибаюсь?

– Нет.

– Слава Иисусу и Пресвятой Богородице. Мой отец скорее согласился бы выдать меня за бродягу, только не за джентльмена! Ой, я не это хотела сказать… При чем тут «замуж»… Я имела в виду… Ты, наверное, считаешь меня жуткой нахалкой.

– Из-за того, что ты говоришь правду? Послушай, давай пойдем и поговорим с твоим отцом прямо сейчас.

– Но ведь ты отправился посмотреть мир.

– Мне больше не нравится путешествовать в одиночестве, – сказал он.

– Ох… – Голос мой вдруг стал совсем тихим. – Я очень рада.

Мы пошли по пляжу в сторону вереницы рыбацких хижин. Соседи уже встали, и многие из них, похоже, переговаривались, тыча в нас пальцами.

– Я пойду первой и все им объясню. Видишь ли, в моей семье все уверены, что в сентябре я уйду в женский монастырь.

– Что? – неожиданно громко воскликнул Майкл, испугав Чемпионку, которая шарахнулась от него. – Ты – и в монашки?

Пока Майкл удерживал лошадь за поводья, я побежала, и мои распущенные волосы гривой развевались на ветру.

– Мы уладим это позже, – крикнула я ему через плечо. – А сейчас мне нельзя опоздать на свадьбу Майры!

Глава 3

Ох уж эти разборки и размолвки – еще хуже, чем приливное течение в заливе Голуэй!

– Наша правильная Онора принимает небольшие ухаживания от красивого цыганского парнишки. Просто замечательно! – сказала Майра и весело засмеялась.

Но отец был очень зол.

– А ты уверена, что остальные из шайки это парня не дожидаются, пока мы начнем танцевать на улицах, чтобы просочиться в Барну и обчистить там каждый дом? – спросил он меня.

– Можно лишь пожелать им удачи. Воровать там особо нечего, так что они мало что найдут, – заметила бабушка.

– Он не цыган, – возразила я, – а если бы и был им, мне все равно.

– Довольно, – сказала мама. – Мы с тобой, Онора, завтра пойдем к мисс Линч и все ей объясним: на случай, если она видела вас в окно и могла все это неправильно истолковать.

– На случай, мама? – переспросила Майра. – Да я просто уверена, что она следила за каждым их движением.

– Мы были за скалой, Майра. Так что она мало что могла там увидеть…

– Прекрати немедленно, Онора, – прервал меня отец. – Менее чем через три месяца ты присоединишься к святым сестрам, и это станет большой честью для нас и для всех рыбацких семей.